• Главная • Страна наоборот • Другие города • По русскому Северу • Унежма • Малошуйский музей народного быта • Люди и судьбы • Разное •


УНЕЖМА

СБОРНИК КРАЕВЕДЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ И ЛИЧНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ

ОБ ОДНОЙ ИЗ ЗАБРОШЕННЫХ ДЕРЕВЕНЬ НА БЕРЕГУ БЕЛОГО МОРЯ

.

 

ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ,

ОКРЕСТНОСТИ,

БЛИЗЛЕЖАЩИЕ ОСТРОВА

.

1     2

.

.Близлежащие острова

 Из Унежмы видно несколько больших и малых островов. Ближайшие из них – Камбалий, Пеньковая луда (Пеньково), Лёхлуда, Вайхлуда и Михайлиха, дальние – Хедостров, Каткано, Большая Корепалка и др. Нужно ли говорить, что все эти острова – необитаемы?

 Камбалий остров

 Камба́лий остров (на ранних Лоциях Белого моря – Камбал-луда) – самый ближний к Унежме и, если можно так выразиться, неотъемлемая ее часть. Расположен он к западу от мыса Бранница, не более чем в километре от деревни, на краю обширной песчаной отмели, полностью осыхающей во время отлива. На пути к нему встретится каменистая луда, где можно сделать остановку[1]. За один отлив можно не торопясь дойти до острова, обойти вокруг, порыбачить или пособирать ягоды, потом так же не торопясь вернуться обратно, а вода еще только начнет затоплять перешеек.

Остров порос сосновым лесом, пресной воды нет. Из ягод в незначительном количестве встречаются черника и брусника, в большом – вороника. Самый красивый берег с живописными щельями и нагромождениями валунов – с северной стороны. С Камбальего острова и каменистой луды перед ним открываются великолепные виды на деревню.

Камень на Камбальем острове,

очень напоминающий сейд.

У Камбальего острова местные жители ставили рюжи – стационарные сети для ловли рыбы. В русле реки Унежмы, огибающем остров с западной стороны и хорошо прослеживающемся в море, ловят камбалу на помахалки. В полную воду – с лодки (тогда русло выделяется на фоне морской воды благодаря красноватому цвету), в малую воду – с «берега», которым в данном случае является вязкая няша.

Этот небольшой каменистый безлесный островок лежит на границе осушки Унежемской губы, западнее Камбальего, напротив Вайхручья. В старых лоциях Белого моря называется Вайк-луда. Служит пристанищем морских птиц, которые весной выводят там птенцов. Коренные унежомы ходили туда за чаячьими и гагачьими яйцами, которые можно собирать только в очень короткий период, пока они не «запарились», то есть не сформировался зародыш. «Запаренные» яйца не тонут в воде (так можно их проверять, чтобы не губить напрасно будущие живые души), и не пригодны в пищу – при варке содержимое их остается жидким.

Туристы на фоне Вайхлуды. Фото А. Дементьева.

Второй птичий остров в легкой пешеходной доступности, служивший унежомам «инкубатором» – Пеньковая луда, или Пеньково, о которой речь впереди. В деревне до сих пор бытует анекдот, как два коренных жителя, два холостяка и приятеля, Ванька и Валька (Иван Евтюков и Валентин Симоненко), поделили между собой острова: Ваньке досталось Пеньково, Вальке – Вайхлуда.

Однако походы за яйцами – дело довольно рискованное. Не могу не привести здесь забавный отрывок из письма моего соавтора Марины Котцовой. «Была я почти на всех близлежащих островах. С детства я помню походы с родственниками на луды за чаячьими и гагачьими яйцами, а их там было видимо-невидимо, просто ступить некуда. Несчастные чайки и чирки при этом, защищая свое невылупившееся потомство, готовы были заклевать нас, забить мощными крыльями, тучами пикировали на головы, только успевай обороняться. Гомон стоял несусветный! Валентина однажды на Вайхлуде одна наиболее суматошная мамаша так тюкнула клювом прямо в самое темечко, что у него аж искры из глаз посыпались. При этом он так смешно запрыгал от нее, размахивая руками, что мы с сестрами так и покатились со смеху. Пришлось убираться по добру по здорову, пока кого-нибудь и впрямь насмерть не заклевали. Ещё долго потом подшучивали мы над «раненым капитаном» и его незадачей, он же только смущенно отмахивался от нас: «Да ну вас к лешему, насмешницы!» Не обижался, знал, что ехидничаем мы по-доброму. Я и сейчас, вспоминая эту картинку, не могу удержаться от улыбки».

Остров Большая Корепалка 

Остров Большая Корепалка высотой З8 м над уровнем моря расположен напротив мыса Цель-Наволок, замыкающего губу Унежма с запада. Расположен он близко к берегу, поэтому из деревни кажется не островом, а дальним мысом. Помимо своей выразительной формы, напоминающий припавшего к воде динозавра, замечателен тем, что находится точно на границе с Карелией – граница это, собственно, и проходит по его восточной стороне. Остров покрыт редким лесом, сквозь который местами просвечивают пятна гранита.

Вот как рассказывал внукам о Корепалке Иван Матвеевич Ульянов («Страна Помория или Северная вольница):

– Дедушка, а где граница?

– Мы еще не доехали, Дима! – отвечаю внуку.

В Нюхче я сказал Диме, Кате и Леше, что поедем через границу. Теперь они то и дело спрашивают о границе. Проезжаем Куст-наволок, и вот в тумане показывается Корепалка – островок в море.

– Подъезжаем к границе, – говорю внукам.

– А где же она?

– По Корепалке, вот по этому островку, проходит граница, а потом идет берегом и лесом. Корепалка стоит на половине между Унежмой и Нюхчей. Унежомы говорили, что до Карелии можно добросить палку, если забраться на Великую вараку да хорошенько размахнуться, потому и назвали островок Корепалкой.

– А где же пограничники, почему никто не охраняет границу? – спрашивает Димка.

– Потому что граница эта внутренняя, между Карелией и Ар­хангельской областью, а не с иностранным государством.

Долго еще они шумели о границе и о Корепалке, а когда стали появляться вараки, все внимание перешло на Унежму.

Закат над Большой Корепалкой

Остров Лёхлуда (Лёх-луда)

На два с лишним километра к северо-западу от мыса Бранница выступает песчаная отмель, на оконечности которой лежит остров Лёхлуда. Отмель эту называли здесь Рог. С берега она не видна и полностью не осыхает, но в самую малую воду по Рогу до острова можно дойти пешком, воды, правда, будет по колено, а местами по пояс. Идти нужно по самому гребню косы, поэтому очень важно точно знать, где она пролегает. Старожилы хорошо знали эту подводную тропу. Знал ее и Валентин Симоненко, постоянный житель деревни. Однажды довелось ему идти на остров по своим рыбацким делам – угостить приятелей-рыбаков только что подошедшей бражкой, да заболтался на щельях с молоденькими дачницами и прозевал нужное время. Вот что рассказал он об этом отчаянном путешествии[2]. «Сомнения меня одолели уже на полпути. Понял, не успею дойти до острова. Вода, чисто лёд, и уже выше пояса, а всё прибывает. Глянул, что до Лёхлуды, что до Унежмы одно и то ж, стою посередь моря. Возвращаться смысла нет – а, думаю, будь что будет, пошел вперед. Когда стало по плечи, кое-как стянул бродни, замёрз аж до посинения, а трехлитровую банку с бражкой крепко держу. Стало течением сносить, потерял косу, уже захлёбываться стал, надо вплавь, а как? Банка-то тяжёлая, на дно тянет. Долго маялся, кувыркался, плюнул да и выпустил её из рук. Еле доплыл, выполз на камни, а первая мысль: «Вот дурья башка, и зачем только банку утопил!»

Нынешние дачники рискуют повторить подобный опыт только в самом отчаянном положении. Потомок коренных унежомов Варзугиных, Алексей Зайкин, ежегодно отдыхающий с семьей в Унежме, однажды в кампании троих друзей праздновал на Лёхлуде день рождения. Как назло, сломался мотор. Продукты кончились и «островитянам» пришлось возвращаться домой не совсем обычным способом. Ребята шли по пояс в воде, таща за собой лодку, в которой сидели девушки.

Обычно унежомы плавают на Лёхлуду на моторках, путь занимает 10-15 минут. Остров этот небольшой, имеет сравнительно крутые берега, поросшие сосновым лесом. На вершине, в лесной чаще, стоит большой деревянный триангуляционный знак в виде усеченной пирамиды, издалека практически незаметный. С южной стороны имеется небольшой песчаный пляж, в прилив заливаемый водой, в отлив же вполне пригодный для загорания. Остальные берега каменистые, то полого уходящие в воду, то отвесные и скалистые. На острове хороший черничник.

    

         

Лёхлуду, как и другие окрестные острова, облюбовали морские птицы для высиживания птенцов. Здесь им относительно безопасно –  посетители нечасты и не слишком беспокоят. Рассказывает Марина Котцова: «Была я в последнее мое лето с Васей, Гришей и отцом Филиппом на Лёхлуде в самый разгар высиживания птенцов. На северной стороне острова чуть ли не за каждым камнем, сами напоминающие камни, восседали на гнездах огромные жирные гаги. Зрелище, конечно, незабываемое! Было их такое множество, что, казалось, камней на щельях меньше, чем птиц. Причем были они непуганые и совершенно спокойно, я бы даже сказала, с этакой важностью, выполняли свою извечную миссию, подпуская нас совсем близко. Только когда оставалось лишь дотянуться до них рукой, лениво выбирались из своего гнезда, устланного знаменитым гагачьим пухом, и вразвалочку отбегали, всё-таки опасаясь невиданных чудищ в нашем лице. Мы, конечно, старались попусту не спугивать их, пусть себе греют своих чад, не волнуясь».

На южном берегу острова, со стороны Унежмы, рядом с небольшой и удобной живописной бухточкой, стоит рыбацкая избушка. Здесь издавна находилась рыболовная тоня, где весной ловили селедку. В колхозные времена сюда посылали бригаду рыбаков, которая зачастую состояла из женщин и добиралась до места назначения на веслах. После, с развалом колхоза, местные жители стали сами организовывать временные рыболовецкие бригады, закупали снаряжение и сдавали рыбу Онежскому рыбкоопу. Неподалеку от избушки до сих пор сохранились гигантские бочки для засолки селедки и остатки коптильни. Подробнее об этом рассказано в главе «Поморские промыслы». Сейчас Лёхлуда, наравне с Сосновкой – излюбленное место отдыха унежемских дачников.

Остров Пеньковая Луда

Этот маленький островок, который здесь называют попросту Пенько́во, расположен на границе осушки губы Смолениха к востоку от мыса Бранница. Он, как и Камбалий остров по другую сторону мыса, является «ближайшей вотчиной» Унежмы. В отлив до него можно дойти пешком, хотя, так же как в случае с Лёхлудой, подводную тропу надо хорошо знать.

Островок этот каменистый, безлесный, поросший «тундрой» – мхом, травой и лишайниками, на вершине расположен морской опознавательный знак в виде пирамиды. Унежемские дачники любят ходить и ездить туда – весной за яйцами, летом – за диким луком, который растет там в изобилии.

Южнее Пеньково, ближе к берегу, расположена заливаемая приливом луда Верстовая. Она служит хорошим ориентиром на пути из Унежмы к мысу Сосновка, о котором мы расскажем в конце этой главы.

    

    

Остров Хедостров

Остров Хедостров, лежащий примерно в 11 км (5,8 морских миль[3]) к северу от мыса Бранница – один из самых больших в южной части Онежских шхер. Он вытянут с севера на юг, протяженность в длину составляет около 6 км, в ширину – 1.5 км. К Унежме обращен узкой стороной, но, несмотря на это, выглядит большим по сравнению с другими островами. Унежомы ездили туда на рыбалку и за ягодами.

«Остров этот песчаный и сплошь покрыт лесом. Северная часть его возвышенна и обрывиста, к югу берега понижаются и становится низменными. Остров окаймлен осушкой шириной до 2 миль. У восточной границы осушки лежат две небольшие скалистые луды». Такая, или примерно такая характеристика острова дана в Лоциях Белого моря. Отвлекаясь же от сухих географических описаний, хочется сказать, что остров этот воистину замечателен.

Замечателен своим великолепным песчаным пляжем с отборным белым песком, идущим по всему периметру. Пляжем, которому могли бы позавидовать любые тропические острова.

Песок Хедострова, правда, не везде белый. Иногда на фоне белизны выделяются волны значительно более темного красноватого цвета. Это гранатовый песок, то есть песок, действительно содержащий в себе большое количество мельчайших гранатовых крупиц. Для ювелирных целей он, конечно, не пригоден – слишком ничтожны частицы камня, но придает пляжам особый колорит. Нужно отметить, что гранатовый песок встречается не только на Хедострове, но и на других островах, а также по материковому побережью.

На небольшой каменной луде, расположенной у восточной границы осушки и имеющей, очевидно, вулканическое происхождение, расположена рыбацкая избушка. С Хедострова до луды в отлив легко дойти пешком, даже не замочив сапог. Островок этот, практически безлесный, представляет собой разительный контраст со своим «большим братом». Берега его скалистые, крутые и обрывистые, поросшие мхами и лишайниками, яркими цветными пятнами выделяющимися на фоне серого камня. Пресной воды нет.

На само́м Хедострове изб нет, есть только оборудованная стоянка на северной оконечности, «на мысу», как говорят местные. Стоянка (стол, скамейки и открытый дощатый настил для спанья) расположена в лесу, в некотором удалении от берега и с моря не видна. Неподалеку находится колодец с пресной водой, который, увы, никто не чистит.

В заключение опять хочу привести сравнение. Однажды мне довелось побывать на крошечном коралловом островке архипелага Фиджи в южном полушарии. Остров тот, идеально круглой формы, с песчаным пляжем вокруг, можно было обойти всего за 15 минут. Чтобы обойти Хедостров, потребуется чуть больше времени, но по великолепию видов, белизне песка и прозрачности воды он не то что не уступает тропическому, а, я бы сказала, далеко превосходит его. Разве только вода здесь чуть холоднее и вместо пальм высятся сосны.

Фиджи

Хедостров

Остров Коткано

Остров Коткано́ (по-местному Коткана́ или Котканы́) лежит в трех милях к северо-западу от северной оконечности острова Хедостров. Унжомы считают его красивейшим в округе. Я никогда не бывала там, поэтому предоставлю слово Марине Котцовой.

«Что касается Катканов, тут и говорить нечего – более величественного и прекрасного в своей первозданности места нет во всей округе, разве что с ними поспорят соловецкие Кузова. Называют Катканы во множественном числе, потому что это, по сути, группа скал (варак), объединенных в центре небольшим сосновым лесом, который в свою очередь соединен с ними песчаными косами.  Во время больших приливов вода отрезает вараки друг от друга. Остров этот напоминает мне ромашку. И правда – скалы-лепестки, соединенные сердцевинкой. Очень красиво! Если забраться на самый верх одной из скал, то взору открывается такой великолепный вид на северные исполины, над которыми поработали льды еще ледникового периода, на море-окиян, что просто захватывает дух. Надо сказать, что там я впервые почувствовала, что значит очутиться на необитаемом острове. Дело в том, что из-за жуткой моряны мы застряли на Катканах на целую неделю вместо запланированного одного дня. Жили в избушке, ставили сети (рыба, правда, из-за шторма не ловилась), обследовали острова, делали снимки на память. Уже на третий день наш провиант иссяк, но мы не падали духом. Мужчины притащили несчастных дохлых уток, запутавшихся в сетях, и мы с упоением грызли эту гадость, запивая кипятком с черникой. В деревне по поводу нашего исчезновения, конечно же, возникла паника, и как только стала утихать моряна, был вызван бот «Палтус» из Онеги на поиски предположительно утопших. Мы же, не дав тетушкам окончательно обезуметь от ужаса, сами благополучно вернулись к родным берегам».

Коткана – дальняя вотчина Унежмы, и добираются до них унежомы не так уж часто. Путешествие это рискованное, особенно на небольших ветхих моторках, которыми, в основном, они располагают.

На горизонте Коткана.

Отправляются туда обычно на двух лодках большой кампанией, беря с собой запас продуктов на несколько дней, чтобы не оказаться в ситуации, описанной выше. На острове есть небольшая избушка, которая, говорят, находится в плачевном состоянии. Несмотря на то, что остров необитаемый, пожить там Робинзоном в настоящее время вряд ли удастся. Коткана очень популярны среди туристов-яхтсменов, летом там всегда полно народу и палатки стоят чуть ли не в каждой бухте.

    

         

Остров Кондостров

Это самый дальний, самый большой, самый знаменитый и самый богатый историей остров. Расположен он в 30 километрах от Унежмы и из деревни не виден, так как его закрывают меньшие по размеру, но расположенные гораздо ближе Каткана. Добраться до него не просто, дорога занимает несколько часов. Даже старожилы, опытные моряки, не всегда рисковали пуститься в такое далекое плавание. Что если в пути сломается мотор, или вдруг заштормит – погода на море меняется быстро… Для автора-составителя Кондостров остается пока несбыточной мечтой, поэтому слово опять Марине Котцовой.

«Кондостров – пологий остров с лесами, болотами и лугами. Он очень напоминает Соловки и примечателен тем, что в свое время был вотчиной Соловецкого монастыря. Там был храм, именно оттуда привезли в Москву гранитную глыбу для памятника жертвам репрессий. Бабушка рассказывала мне, как по большим праздникам в далекие времена унежомы ходили туда на судах и дорах на богослужения. Она даже вспоминала, как однажды они застали у берега Кондострова (еще в СЛОНовские времена) баржу, заполненную монахами, которых увозили в неизвестном направлении, не исключено что на те же Соловки. Плач, говорит, стоял по всему морю (она этому свидетель).

Я же там побывала благодаря Валентину Симоненко. Он нам с моими двоюродными сестрами Жанной, Эллой и моей племяшкой Аленкой устроил экскурсию по островам. На Кондострове мы обнаружили еще монастырские, выложенные валунами, причал и красивейшую дорогу вдоль моря, фундамент церкви, кедровую аллею, мелиорационные сооружения, ле́дник, какие-то пещеры и ямы неизвестного назначения. Еще удивил меня колодец, вырытый не на лугу, а на самой вершине огромной скалы».

Марина и Валентин привезли с Кондострова в Унежму два маленьких кедра и посадили у Великой вараки. Это было в конце 1980-х годов. Кедры прижились, но до нашего времени не дожили, по крайней мере я не нашла их.

Кондостров был передан Соловецкому монастырю из государственной казны в 1897 году. Вскоре там был основан Никольский скит, имеющий, в основном, хозяйственное значение – для добычи строевого леса и камня. В скиту был построен и освящен деревянный храм в «русском стиле» во имя св. Николая Чудотворца, небесного покровителя царствующего государя Николая II. Храм был рассчитан на 500 молящихся, имел дубовый резной иконостас. «К моменту освящения храма на острове уже были созданы хорошие дороги, несколько больших корпусов для трудников и монахов, баня, кузница, смолокуренный завод, скотный и конный дворы, парники, оранжерея, огороды, лесные питомники (для выращивания лиственницы и других ценных сортов хвойных деревьев), колодцы, погреба и иные хозяйственные постройки, а также каменный причал, способный принимать небольшие суда и шлюпки, перевозившие людей со стоявших на рейде пароходов».[4]

С 1924 года в постройках скита, а также в поселке Абакумиха в северной части острова, располагались места заключения. «В 1924–1931 гг. они был приписаны к Соловецкому лагерю особого назначения, в 1931–1938 гг. – к Белбалтлагу, в 1938–1942 гг. – к Сороклагу (в качестве штрафного отделения). В «соловецкий» период на острове содержалось до нескольких сотен заключенных. Вначале сюда отправляли провалившихся лагерных осведомителей («стукачей»); со второй половины 20-х гг. Кондостров сделался местом ссылки инвалидов, больных и «доходяг», смертность среди которых в некоторые годы была очень высока (из-за этого заключенные-соловчане прозвали остров Могилевской губернией)»[5].

В надписях лагерного периода, вырезанных на деревянных дверных косяках, встречаются имена «Зоя Ульянова» и нескольких Варзугиных с инициалами И.Н., А.И. и А.Ш. Ульяновы и Варзугины – распространенные унежемские фамилии. Были ли эти люди родом из Унежмы, остается загадкой.

Остров Михайлиха

Небольшой, низменный и малоприметный безлесный островок, поросший мхом и лишайником, расположенный напротив мыса Сосновка. Весной служит пристанищем для морских птиц.

______________________

Помимо вышеперечисленных островов, из Унежмы видны другие, более мелкие и дальние, выглядящие с мыса Бранница как едва заметная цепочка на горизонте. Это, например, группа островов Онцевы Луды восточнее Хедострова. На одном из них – острове Хвостова – в годы Великой отечественной войны жили ненцы, заготовлявшие для фронта тюленьи шкуры. Из четырех изб сейчас осталось только две. Далее на восток виднеется островок Морженец, остров Няпа (местные говорят, что он похож на рыбу), острова Малый и Большой Кайнец, а также несколько других малых островов и безымянных каменистых луд и корг.

Говоря об островах, нельзя не отметить весьма любопытное явление, по научному именуемое рефракцией, а по сути являющееся миражом. В ясные солнечные дни, при штилевом море, когда воздух особенно прозрачен, кажется, что далекие острова парят в воздухе над водой, при этом даже плоские острова кажутся гористыми. Мираж зрительно сокращает расстояния, приближает предметы – отдаленный, еле видимый берег может приблизиться так, что подробности разглядишь.

Мыс Сосновка

От Унежмы до мыса Сосновый Наволок – 7 километров по прямой. «Местность в районе мыса низменна; покрытые лесом возвышенности находятся в 1-1,5 милях от берега. Берега мыса отмелы; осушка выступает к северу от оконечности мыса на расстояние до 2 кбт. У берегов мыса на прибрежной осушке лежит несколько луд». Такое описание дает Лоция Белого моря.  За этими сухими словами, однако, скрывается удивительное по красоте место, популярное не только среди унежомов, но и жителей окрестных сел.

Это местный «курорт», ближняя унежемская вотчина, куда так приятно отправиться на денек-другой, а то и на неделю. Здесь и рыбалка, и ягоды, и грибы, и заросли щавеля, а закаты какие… Вернувшихся с Сосновки встречают словами: «Ну как отдохнули?» Горизонт здесь необъятен, море неохватно, воздействие его настолько сильно, что возникает ощущение полного растворения в нем. Ты словно становишься крошечной каплей морской воды, затерянной в великом мировом океане. От величественного вида на далекую Унежму с ее горбатыми вараками захватывает дух.

         

    

Дойти от Унежмы до Сосновки и вернуться обратно можно за одну воду, но любоваться красотами при этом не будет времени, поэтому даже в туристских целях ходить туда лучше с ночевкой. Путь по отливу начинается с восточной оконечности Варничной вараки, оставляя Верстовую луду чуть в стороне и как можно больше срезая дугу, которую описывает берег. Бродни не нужны – воды будет немного. Тем не менее, глядя со стороны на идущего по отливу человека, создается полное ощущение, что идет он, как Иисус Христос, прямо по воде.

Мыс Сосновка, узкий и длинный, является почти островком, соединенным с материком только узким перешейком не более 500 м шириной. На самой северной оконечности, поросшей невысоким и светлым, радующим душу березняком, стоит рыбацкая избушка, гостеприимная и всегда открытая, как, впрочем, все рыбацкие избушки на Белом море. С восточной стороны, скрытая от глаз нагромождением гранитных скал, стоит вторая изба, чуть поменьше. В глубине леса недавно построена третья. Неподалеку есть колодец с пресной водой, под названием Крест, или Крестовой (к слову сказать, Крестовой колодец есть и в Унежме, у Великой вараки). Если верить деревянной табличке на срубе сосновского колодца, вырыт он 28 августа 1978 года (на Успение Богородицы).

Мыс замечателен также великолепными уединенными песчаными пляжами, цепочкой тянущимися вдоль берега. Гуляя по пустынным пляжам Сосновки, невозможно отделаться от ощущения, что до тебя здесь не ступала нога человека. Впрочем, следы здесь все же можно встретить, правда, не человечьи, а медвежьи.

    

Однажды на одном из пляжей мы нашли закупоренную бутылку со слегка подмокшей запиской. Записка гласила: «Это бутылка от пиратов. У нас кончилась еда, полундра!» Постоянные посетители Сосновки говорят, что находят подобные бутыли довольно часто. На самом деле было бы гораздо интереснее, если бы туристы, бросающие их в море, указывали свое местонахождение и адрес, по которому можно было сообщить, куда бутыль принесло течением.

Любопытные сведения относительно ближайших окрестностей Сосновки я нашла в отчете московских старшеклассников[6], прошедших там в июле 2002 года. «Один из рыбаков, Гредин Владимир Николаевич, объяснил, как лучше и интереснее дойти до д. Унежма и где находится тропа, которую мы потеряли, пройдя сквозь густой березняк. Показывая дорогу на Унежму по дну Смолянихинской губы, он обратил наше внимание на близлежащие (1,5-2 км от берега) острова, до которых можно дойти во время отлива пешком. Эти острова – тундра (природная безлесая зона). На них сохранились древние лабиринты[7], которые никем не охраняются, но и, слава Богу, не разоряются. Владимир Николаевич твердо убежден, что это древние языческие капища».

В 2007 году я искала следы лабиринтов на острове Пеньково (посередине между Сосновкой и Унежмой), в 2009-м – на Сосновских лудушках (в зоне осушки восточнее мыса), но не нашла ничего похожего. Сведения о лабиринтах требуют дальнейшей проверки.

.

***

В завершении хочется привести несколько цитат – лирических отзывов о Белом море разных авторов.

С.М. Максимов со слов ямщика, «Год на Севере», 1859:

  Ведь оно [море] у нас так-то никогда не живет, чтобы покойно стояло, как в ведре бы, примерно, али в кадке: все зыбит, все шевелится, все этот колышень в нем ходит, как вот и теперь бы взять. Нет ему так-то ни днем ни ночью покою: из веков уж знать такое, с той самой поры, как господь его бог в нашей сторонушке пролиял… А вот по осени у нас падут ветра, – ай, как оно разгуляется! Взводнишшо такой распустит, что без нужды-то большой и не суются. И вот гляди, твоя милость, никакую дрянь эту наше море в себе не держит, все выкидывает вон из себя: все эти бревна, щепы там, что ли, – все на берег мечет. Чистоту блюдет!

 

Г.П. Гунн, «Онега впадает в Белое море», 1968:

●  Море манило меня, к нему вела река, оно, как мечта, блестело вдали. То оно открывалось во всей своей необъятности и плескалось у твоих ног, то отдалялось, следуя прихотливым изгибам дороги. Его не забыть, оно все время присутствовало рядом. И я готов утверждать: нет моря краше Белого!

Что ж, кому море Черное, а кому Белое! Мне так Белое. Пусть оно неприветливо порой, сердито, ветрено, пусть здесь нет песчаных пляжей и лазурных лагун. Пусть, все пусть!

Море не бездушно, оно живет, приходит и уходит, приносит и уносит. Оно все время меняется. Оно может быть разным по своим цветам и оттенкам в разные дни и часы. Оно может быть густо-синим, до черноты, в яркий солнечный день, и его назвали бы если не Черным, то Синим, будь здесь все дни солнечные. Но оно бывает свинцово-серым в ненастье, с белыми пенными гребешками валов, и его назвали бы Серым, будь здесь все дни такие.

Но есть и другие дни, их немного, но они совершенно особенные, нигде таких нет, и есть другой час – на закате, в отлив, когда море застыло, как зеркало, и цвет его – цвет перламутра тех ракушек, что чайки бросают на прибрежные скалы. Тогда и море и небо одинакового ровного белесого тона, и после захода солнца линия горизонта исчезает и все так бело, тихо, спокойно – нет ни моря, ни неба, а есть одна умиротворенная, отрешенная белая стихия – тогда оно действительно Белое, и прав тот, первый русский человек, кто его так назвал.

 

И.М. Ульянов, «Страна Помория», 1984:

●  Море наше, морюшко. Никто и никогда не ругал его, всегда от­носились к нему ласково, с уважением. «Отзовешься неладно, рассви­репеет!» – говорили поморы. «У моря жить – с морем дружить», – исконное правило рыбаков. Из поколения в поколение передавалось это правило, любовь и почет к морю не угасали. Море кормило, одева­ло и обувало, оно давало рыбу, соль, морского зверя.

___________________________

.[1] В лоциях Белого моря 1925 и 1932 гг. вместе с Камбальим островом упоминается Островская луда. Может быть, это именно она, и название это – одно из ныне забытых?

[2] Фрагмент из рассказа М. Котцовой «Волк-одиночка», см. раздел «Встречи на пути».

[3] 1 морская миля равна 1.852 км.

[4] А.В. Лаушкин «Некоторые малоизвестные памятники XIX–XX вв. на островах Большой Жужмуй, Голомянный Боршовец, Кондостров и Абакумиха». Альманахе «Соловецкое море», № 3 за 2004 год.

[5] Там же.

[6] «Сайт туриста», отчет Николая Крапивного «Собранный на маршруте материал»: http://www.vezdexod.by.ru/po/otchet5.htm.

[7] Лабиринты – крупные каменные сооружения в виде спирали, выложенной на поверхности земли из одиночных валунов, со скоплением камней в центре. Назначение их до сих пор не разгадано. Наиболее известные лабиринты находятся на Соловецких островах.

.

1     2

.

УНЕЖМА

Сборник краеведческих материалов и личных воспоминаний об одной из заброшенных деревень на берегу Белого моря.

·  Об этой книге. Об авторах. Содержание.

·  Вступление

·  Отзывы (что говорят об Унежме)

 

·  Стихи об Унежме

 

·  Легенда об Унежме

 

·  Географическое положение, окрестности, близлежащие острова

 

·  Цветная фото-вставка

 

·  История Унежмы:

 

-  до революции

-  после революции

 

·  Поморские промыслы:

 

-  рыбные промыслы

-  соляной промысел

-  сбор водорослей

-  добыча смолы

 

·  Распространенные имена и фамилии

 

·  Прозвища

 

·  Автографы

 

·  Планировочная структура села

 

·  Типичный дом и его структура

 

·  Дома рассказывают:

 

Рыбный склад

Магазея

Дом Филиппа Базанова

-  Колхозный магазин

-  Колхозная пекарня

-  Дом Екатерины Евтюковой

-  Дом Валентина Симоненко

-  Дом с двумя соснами

-  Дом Ульяновых

-  Дом на краю Заполья

-  Дом с привидением

-  Колодцы

 

·  Поморский почтовый тракт

 

·  Унежемский Никольский приход:

 

Церковный ансамбль история строительства:

    - Значимые даты

    - Часть 1. В старых традициях

    - Часть 2. В дань новой моде

    - Часть 3. Дело о постройке трапезы

    - Часть 4. Унежемский долгострой

Церковный ансамбль – история разрушения

-  История церковного причта

Приложение I

-  Приложение II

-  Приложение III

-  Приложение IV

-  Приложение V

Никольская церковь фото-вставка

·  Унежемские песни и частушки

·  Легенды, поверья, гадания

·  Былины и плачи, пословицы и поговорки

·  Детские игры

·  Унежемские анекдоты

·  Очевидцы рассказывают:

О.Г. Куколева

А.И. Кондратьева

-  З.С. Варзугина

-  М.М. Логинова

-  Н.М. Чирман

-  А.Н. Лощинина

-  Г.Н. Евтюков

Л.М. Неклюдова

-  Н.А. Усатова

-  М.Ю. Котцова

·  Дела житейские

·  Встречи на пути:

 

Хозяйка Унежмы

Бабушка Фиса

Валентин

Волк-одиночка

Унежемский летописец

Тетрадки Толи Куколева

Унежемский менестрель

 

·  Были и небылицы:

 

Ромовый бунт

Часовня

История одного самовара

Пожар на Великой вараке

Телефон

Летающие тарелки

Из Нюхчи в Унежму

С поручением

Первобытные люди

Дом с привидением

Охотничьи истории

Про кошку Муську

Путешествие из Москвы в Унежму

Евтюковский бычок

Бычки и теодолит

Шаги на сарае

Как Серёга Пусик за продуктами ходил

-  Крест на острове Ворвойница

 

·  Люди и судьбы (краткая энциклопедия унежемских жителей)

·  Картинная галерея

·  Унежемский словарик

·  Напишите!

·  Литература об Унежме

·  Список использованных источников

 

 

.


Главная    Унежма