• Главная • Рассказы об Австралии • Другие города • По русскому Северу • Унежма • Малошуйский музей народного быта • Люди и судьбы • Разное •


~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ УНЕЖМА ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

.

.....

Андрей Дементьев

Сказание о хождении по Поморскому берегу

Белого моря, о поставлении креста на острове Ворвойница и тушении пожара в Унежме

.

В лето от Рождества Христова 2010-е собрались Сергий Чураков, жена его Марина и Андрей Дементьев на Поморский берег Белого моря. Не хватало неспешности и полноты в прикосновении к этим местам в прошлом походе, и пришли они сюда вновь. Да присоединился ещё один участник, Варвара Дианова. Впрочем, не без предварительного испытания: перед этим сходили они в однодневный поход протяжённостью километров 25, с форсированием речки в брод да по жаре за 30°. Так что за 6 часов хода выпили воды литра по два, да ещё платок на главе Варвары оказался столь тонковат, что дело кончилось небольшим тепловым ударом. Тем не менее, даже такой «курс молодого бойца» не сумел отбить желание у стойких и целеустремлённых новичков, и нас стало четверо.

Настал июнь, и мы выехали в Вологду. Здесь было в запасе семь часов до мурманского поезда,  так что времени вполне хватало на то, чтобы съездить в музей деревянного зодчества в Семёнково, посетить Спасо-Прилуцкий монастырь и немного погулять по городу. Оставив вещи в камере хранения на автовокзале (ибо это дешевле, чем на ЖД), столкнулись с тем, что Семёнковых под Вологдой аж три. Но недолгие расспросы быстро позволили сориентироваться, и вот мы уже едем на автобусе. Музей оказался достаточно интересным, и даже по своей планировке более близким к образу русской деревни, чем, к примеру, Малые Карелы.

Поклонившись прп. Димитрию Прилуцкому, подивились пред Спасо-Прилуцким монастырём и контрастности нравов народа нашего: будто языческое капище с рассыпанными вокруг осколками бутылок красовалось почти перед вратами древней обители.

    

Напоследок в Вологде посетили рядом с соборной площадью недорогое студенческое кафе при ВГПУ (педуниверситете, конечно, а не политуправлении), живо напомнившее вкус еды в школьных столовых давнего прошлого.

Остаток дня под мерный стук колёс поезда Вологда-Мурманск прошёл в разговоре о том, в чём причина инертности людей наших как в церковной, так и в социальной жизни. И выходило, что 70-летняя селекция почти уничтожила и те остатки здоровых жизненных устоев, которыми жили ещё наши деды столетие назад. Нам же – стоять бы на положенном основании и стремиться исполнить на деле слова сказавшего: «будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят».

Из книги «Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов», об авве Исхирионе:

«Некогда святые отцы пророчески говорили о последнем роде. Что мы сделали? – говорили они. Один из них, великий авва Исхирион, отвечал: мы исполнили заповеди Божии. Спросили его: а что сделают те, которые будут после нас? Они, сказал авва, сделают в половину против нас. Ещё спросили его: а что те, которые после них будут? Авва Исхирион отвечал: люди века того ничего не сделают. Но к ним придёт искушение. И те, которые в то время окажутся добрыми, – будут выше нас и отцов наших.»

Прибыв под утро на станцию Малошуйка, по дороге выдвинулись к деревне. Но не успели мы пройти и пятисот метров, как неожиданности начались. Проезжавший мимо на УАЗике местный житель Григорий не только подвёз нас до деревни и указал нужный поворот, но в конце концов даже сам изъявил желание просто так, без оплаты, отвезти нас до самой Кушереки.

    

Так в этот день мы оказались гораздо дальше, чем могли подумать. Подъезжая к деревне, Гриша удивил ещё раз. Для осуществления своего внезапно родившегося желания показать красиво открывающийся вид на море ему потребовалось непременно въехать на заросшее высокой травой поле. Пойманный же бортом машины огромный камень, как ни странно, не произвёл на него никакого впечатления.

    

Попрощались в Кушереке с Григорием. Перейдя реку, мы служили молебен на начало похода и затем ходили осматривать кушерецкое кладбище. Оказалось, что обозначенного на карте за ручьём Кушкоманец второго кладбища не существует, расположенное же перед тем вдоль поля первое не производило впечатления очень древнего. После такого осмотра окрестностей наша группа двинулась к морю.

Засуха, уничтожившая этим летом практически весь урожай в хлебных областях России, значительно облегчила наш путь. Дорога была сухой, комаров столь мало, что за весь поход некоторые из нас ни разу не надели накомарник, а ежедневное купание в море при жаре за 20-30 градусов наводило на мысль, что мы где-то на юге. И лишь отсутствие праздношатающегося люда и разбросанного повсюду мусора напоминало, что это север. Пройдя семь километров, пришли к Подваженью. Сосновый лес, скалистый берег моря, избушки и родники с вкусной водой привлекли сюда местных жителей, на лодках вместе с детьми приплывших на отдых и рыбалку. Но оставив позади мыс Подваженский, мы в тишине встретили блистающий яркими и нежными красками закат рядом с третьей избой у мыса Кустовой.

    

Наутро погода оставалась всё такой же благоприятной. Но три месяца назад, пятого мая, у этих берегов произошла трагедия. Пять человек на лодке с мотором шли из Малошуйки в Унежму. Лодка перевернулась, и двое из них, Григорий Николаевич Евтюков и Александр Петрович Артемьев, погибли. Александра мы знали. В прошлом году этот спокойный и молчаливый человек принимал нас в Унежме, учил ловить камбалу и, несмотря на уже двухнедельную задержку прибытия ГТС-ки со станции, отдавал последнюю остававшуюся муку и масло. В память об этих людях мы решили поставить поклонный крест, планируя осуществить замысел на Сосновке, поскольку этот мыс был указан как примерное место гибели. Однако Промыслу было угодно иначе. События выстроились в ином порядке, чем можно было предположить.

«До острова Ворвойница можно дойти по отливу. Это было бы интересно», – подумала, в первый раз рассматривая карту, Марина. «Остров Ворвойница – очень красивое место. Сходите, не пожалеете. Там и лодка погибших в мае лежит», – сказал Гриша из Малошуйки. И было решено сходить на остров, хотя Андрею эта идея казалась рисковой и непродуманной.

Вышли с Подваженья и пошли вдоль берега, пока не достигли песчаного мыса напротив Ворвойницы. Чтобы идти на остров, понадобилось набрать с собой воды. Оставив вещи на мысу, пошли мы искать обозначенную на карте избушку, предполагая найти там и колодец. Но, как стало понятно лишь позднее, Андрей допустил ошибку в ориентировании и спутал два расположенных рядом мыса. Пока избу с водой искали не в той стороне, начался прилив, и мысль сходить на Ворвойницу по-быстрому, туда-обратно в течение одного отлива, не осуществилась. На остров мы должны были попасть не походя.

Следуя дальше вдоль берега в поиске удобной стоянки, почти сразу же на песчаной косе напротив Ворвойницы нашли две канистры из-под бензина и два рюкзака с перевернувшейся лодки. Стало ясно, что трагедия произошла именно у этих берегов. Прошли дальше и на берегу нашли прекрасную рыбацкую избу с колодцем в двухстах метрах западнее мыса Палатный.

В какой-то момент начинаешь понимать, что на море мерой времени оказывается не день и ночь. Главная мера времени – это прилив и отлив. Шесть часов, и полный отлив сменился полным приливом. Лови рыбу, купайся. Ещё шесть – и снова полный отлив, путь свободен. Ставь сети, собирай мидий. Или иди дальше по куйпоге. Наблюдай, как заиграло днём яркое солнце или изумляйся нежным краскам заката. А может быть, солнце так и не сядет белой летней ночью или еле-еле поднимется над горизонтом в середине зимы. Но дыхание севера  будет навевать ощущение, что ты вне дня и ночи, вне вихря городской суеты...

    

В ночь, с ближайшим отливом, вышли на остров Ворвойница. С закатом солнца ветер постепенно стихал, нагретый воздух уходил в сторону моря. Поскольку из-за указанной ошибки в ориентировании был взят неправильный курс, через час последний километр к острову шли почти по пояс в воде, изрядно продрогнув. Меж скал поставили палатку, разожгли костерок чтобы вскипятить воды. Солнце уже взошло над морем, когда после краткой молитвы мы наконец могли ненадолго уснуть.

Часов в 8 утра все уже вновь были на ногах. Поднялся ветер, появились волны с барашками. Застрять на острове на неопределённое время без еды и воды мало улыбалось. При правильном направлении движения к берегу в малую воду глубина должна быть примерно по колено, но вчера-то ведь пришлось идти почти по пояс... Нужно было действовать. Израсходовав остаток воды на завтрак, начали делать поклонный крест. Срубили сосну,  обтесали, закрепили поперечную перекладину найденным гвоздём и пеньковой верёвкой. На ровной площадке с северной стороны острова сделали небольшую голгофу из собранных камней и укрепили крест, развернув его в сторону Унежмы. Упокой, Господи, Александра и Григория.

Тем временем ветер не стихал и к наступлению полного отлива горизонт начинал затягиваться тучами. Но выбор был небольшой, и в связке мы двинулись к берегу. Вошли в воду по колено – и хлынул дождь, разрываемый вспышками молний над холмами прямо перед нами. Мелькает мысль: не придётся ли кому-то приходить сюда ставить второй крест уже на братской могиле четверых? Оставалось только молиться и идти вперёд. Что мы и сделали, на этот раз не лишившись заступления.

Изба у мыса Палатного вновь приютила и обсушила нас. После отдыха Андрей один, толком не условившись, пошёл немного осмотреть дорогу и затем вернулся в лагерь через высоту 12,2. Остальные отправились искать его. Возвращаются, а Андрей у избы себе сидит. «Авва Сисой говорил: если кто печётся о тебе, ты уже не должен сам распоряжаться». Впрочем, все мы по очереди забывали об этой истине и тем добавляли тягости друг другу. Но пусть бы и так, лишь бы помнилось об одном из главных смыслов похода: это время дано нам для вскрытия и исправления своих недостатков.

Ветер стал стихать лишь к вечеру. А мы сидели у окна и пели песни. Какие вспомнили: про коня, да про оленя, да стих духовный «Спит Сион».

    

На следующий день двинулись дальше к Сосновке. Дошли до Летручья, и вот тут-то, оценив расстояние между избой и ручьём, Андрей сообразил, у какого же мыса мы стояли. И почему до острова пришлось почти по пояс в воде идти, тоже стало понятно.

«Однажды авва Иоанн [Колов] шел из Скита с другими братьями. Проводник их сбился с дороги; ибо была ночь. И говорят братья авве Иоанну: что нам делать, авва? Брат сбился с дороги; как бы нам не умереть блуждая. Старец отвечает им: если скажем ему об этом, он опечалится и будет стыдиться; но вот я притворюсь больным и скажу: не могу продолжать пути, а останусь здесь до утра. И сделал так. А прочие сказали: и мы не пойдём, но посидим с тобою. Так просидели до утра и брата не обличили.»

К вечеру дошли до мыса Сосновый Наволок, фактически представляющего собой покрытый сосновым лесом полуостров со скалистым берегом. Встали у избушки с видом на унежемские вараки. Здесь, бросив очередной взгляд в сторону Унежмы, вдруг заметили дым, поднимавшийся над вараками. Что-то было не так. Дыма было слишком много для простого костра. Был вечер субботы, и мы стали служить всенощную. А уже после заката увидели зарево над Унежмой, и сомнений больше не осталось: пожар. До глубокой ночи ходили по мысу и вглядывались в огоньки над силуэтами горок на той стороне залива. Кто в Унежме, почему на Сосновке не оказалось группы нашего знакомого Александра, который должен был оказаться здесь раньше нас? Цела ли деревня и безопасно ли вообще идти дальше? Пока эти вопросы оставались без ответа.

   

На следующий день, в воскресенье, с утра отслужили часы и изобразительны. Было неясно, что происходит в Унежме, и мы приняли решение остаться пока на Сосновке на днёвку. Наблюдая за складывающимися обстоятельствами, можно было изумляться. Становилось понятно, что поклонный крест, поставленный позавчера на Ворвойнице, больше не мог быть поставлен нигде. Здесь, на Сосновом Наволоке, где мы изначально задумывали ставить его, уже и так стоял крест. В Унежме, как оказалось, горит пожар, а значит и вовсе не до установки креста. И при таком раскладе еще три дня назад всё сложилось именно так, что крест был поставлен именно на острове Ворвойница. Сходи мы на Ворвойницу днём или вообще пропусти её, вышли бы на Сосновку в пятницу и возможно пошли бы без днёвки в Унежму. Там бы зависли с тушением пожара дня на три, и никакого креста, конечно, не поставили бы. Можно ли не удивляться, что всё произошло именно так, а не иначе?

Между тем настал понедельник и мы тронулись дальше. По отливу перешли залив, обогнули Варничную и Среднюю вараку – и вот она, Унежма. Ставшая уже чем-то родной с прошлого года, но и другая теперь. Слава Богу, ни один дом не сгорел, и пожар затронул лишь Великую вараку, уже горевшую вот так семнадцать лет назад. Дым не спеша поднимался от подножия горы. Всё было не так плохо, как можно было предположить, и мы уже спокойнее пошли к деревне. Вспоминая свою радость от красоты увиденной Унежмы, когда в прошлом году после трудных двадцати километров по тропе через болота мы вышли, наконец, к этой деревушке, я пытался представить себе, что же чувствовали те унежомы, в давние времена вот так же подходившие со стороны Сосновки. Уже не болота, а гладкие скалы, поросшие лесом, край синего моря и жёлтый песок обрамляли встречу с этим дивным местом. И Унежма, новой встречи с которой так ждалось, могла бы и на сей раз встретить приветливо. Но по-другому вышло.

Вошли в деревню, подошли к «магазину» и, едва успев поздороваться со Светланой Шолпо и тургруппой нашего знакомого Александра Кудряшова, почти тут же побросали вещи, схватили вёдра и со всеми побежали на вараку тушить огонь, вновь раздутый поднявшимся ветром. Первое впечатление было таково, что эту стену огня просто не остановить. Вырубить кусты не хватало времени, а пара ведёр воды – много ли что сделать может? Но воду носили и носили, вода кончалась в новом колодце и тогда её начинали черпать из второго старого. Попутно обменивались фразами со знакомыми, одновременно свыкаясь со ставшими уже непривычными суетой и почти что многолюдством. «Давно ли?» «Третий день тушим, уж и счёт времени потеряли». «Как дорога от станции?» «Два дня не спеша шли. Хотели к Сосновке пойти, а тут пожар. Так и сидим, потеряв счёт времени. То дежурим, то тушим».

    

Незаметно прошёл какой-то рубеж, и вот уже, на удивление, открытого огня почти нет, и мы тушим горящие пни и тлеющий мох, для которого, как ни забавно, особенно сгодилась имевшаяся лейка для поливки огорода. Стали меняться, по очереди ходили передохнуть, выпить чаю и искупаться. Так, незаметно, наступил вечер, и мы ушли на склон Средней вараки, где и поставили палатку. После стольких дней на свежем воздухе дом с пышущей жаром печью уже мало привлекал.

На следующий день, то ли наконец раскачавшись, то ли в результате обещания «московского священника» о. Сергия нажаловаться потом «в верхах», Онега прислала самолёт АН-2 с тремя пожарниками, на парашютах высадив их прямо в Унежму вместе с необходимым снаряжением. Ну а мы, расспросив дорогу до Нюхчи у Петра Курбангалиева и попрощавшись, ушли в полдень на соседний Камбалий остров, готовясь назавтра приступить к последнему серьёзному переходу. Здесь-то только и смогли мы вздохнуть свободно, единодушно выразив общее ощущение: закончились суета и напряжение; унесли ноги, что называется.

Да, никогда не знаешь, как жизнь сложится и когда закончится отведённое время. Одно можно сказать точно: всё в жизни имеет свой смысл и нет ничего случайного. Говорили, что Александр хотел поставить в Унежме поклонный крест, но всё откладывал как-то. Прошло время, и вот уже крест в его память ставить пришлось. За месяц до нашего прихода побывали в Унежме москвичи, добиравшиеся от станции на квадроциклах. Могли бы вообще погибнуть или на вараке ноги переломать, но этого в полном смысле чудом не произошло. Александр Кудряшов со своей группой хотел дойти до Сосновки, а вместо того они четыре дня тушили пожар. Тем временем другой их товарищ Дмитрий (бывший пожарник), собиравшийся приехать в Унежму несколькими днями позже, не смог сесть на поезд пред самым отъездом вдруг потеряв паспорт, и тут же нашёл его после того, как получил известие о пожаре. И кто после всего этого скажет, кому остаться и кому идти, кому дойти и кому погибнуть?

Наутро, перейдя вброд речку Унежму, бросили последний взгляд на деревню. Прикрытая маревом серой дымки, пронизанной лучами поднявшегося солнца, Унежма оставалась будто вне времени.

    

Мы взяли азимут по направлению к устью Целицы и двинулись по куйпоге через залив. Продрались сквозь тресту выше головы, чуть продвинулись лесом вдоль речки и вышли к новой рыбацкой избе. Отдохнули, пообедали – и дальше. Неожиданно навстречу вышли двое рыбаков. За спиной железные короба, на поясах длинные штык-ножи. Скупо перекинулись с ними приветствиями, но даже за теми по-северному немногими словами стояло немало. По тропе идут от Маленги на Цель-Наволок, рыбачить. Пройти пешком в общей сложности шестьдесят километров и принести домой несколько килограммов рыбы... Так ведь не в килограммах тут дело!

Нюхотская половина тракта легко проходима, и мы довольно быстро пришли к месту избы связистов на Половине. Увы, лишь к месту. Несколько брёвен и засыпанный листьями двухметровый колодец. Жажда заставила шевелиться, и пару раз вычерпав содержимое колодца, мы получили приятную на вкус воду с сероводородным запахом. Жара под 40°, учитывая необходимость идти под открытым солнцем, сулила перспективу нелёгкого перехода на завтра. Поразмыслив, в девять вечера мы вновь вышли в путь и к двенадцати ночи подошли к речке Ухте, осуществив таким образом в этот предпоследний ходовой день самый большой за всё путешествие переход.

На следующий день, после полудня, искупавшись напоследок в Ухте, мы вышли к Нюхче, конечному пункту пешей части нашего маршрута.

         

Прекрасное впечатление произвела эта древняя поморская деревня, хоть мы и мало успели побыть в ней, поторопившись сесть на «кукушку» в сторону Беломорска. Что ж, это будет поводом вернуться сюда вновь. А пока мы продолжали свой путь, по пути в Москву успев побывать в Александро-Свирском монастыре и Петербурге. Но это уж не походная история, и желающий пусть сам о тех местах разузнает. Впрочем, даже в петровом граде Андрей умудрился встретить своего товарища Александра, с которым они, шагая по ночным улицам северной столицы,  договорились через неделю идти в новое путешествие, о котором и написана другая уж повесть.

Ты же, читатель, не взыщи за неумелый сказ. Всё испытывай, хорошего держись.

Полную подборку фотографий можно увидеть

здесь.

.

УНЕЖМА (ГЛАВНАЯ):
Новости
Календарь на 2014 г.
Приглашение к сотрудничеству
Информация для туристов
Унежма из космоса
Фотогалерея 2010
Фотогалерея 2009
Фотогалерея 2007
Фотогалерея 2006
Фотогалерея 2001
Унежма в литературе
И.М. Ульянов об Унежме
Моя книга об Унежме
История Унежмы
Книга памяти
"Сказание" А. Дементьева
Крест на острове Ворвойница
Унежма-Каргополье-Кенозерье
На краю моря (очерк)
Ссылки

 

.


Главная    Унежма