• Главная • Рассказы об Австралии • Другие города • По русскому Северу • Унежма • Малошуйский музей народного быта • Люди и судьбы • Разное •


 ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ПО РУССКОМУ СЕВЕРУ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

.

.

Две Золотицы

(Продолжение)

1     2     3

Следующий пункт нашего маршрута – дом М.С. Крюковой, он совсем неподалеку, в конце улицы, вернее, посреди пустыря за ней. Возможно, раньше здесь были еще дома, но теперь он, стоящий как-то особняком, выглядит странно. Говорят, в доме есть комната, где сохранен (или воссоздан) исторический интерьер (т.е. по сути это дом-музей), но где ключи от нее, и вообще от дома (где сейчас то ли радиостанция, то ли пункт связи), мы так и не поняли.

.     

.

Краткая справка:

 Марфа Семеновна Крюкова (1876-1954) родилась в Нижней Золотице в семье рыбака. Точнее сказать, в семье народных сказителей, т.к. сказителями (исполнителями старинных былин) были не только ее мать, Аграфена Матвеевна Крюкова, но и двое дедов – братья Г.Л. и В.Л. Крюковы. Известным сказителем в Золотице был также Ф.Т. Пономарев (Почошкин), содержатель земской станции. Еще до революции эти сказители (по-местному сказатели) были известны не только в Золотице и ее ближайшем окружении, но и на других берегах Белого моря. В 1898-1905 гг. Беломорье посетило несколько  этнографических экспедиций под руководством молодого фольклориста А.В. Маркова. Он заметил способности совсем юной тогда Марфы, но не удостоил большим вниманием, потому что напевы ее страдали «неустойчивостью». Вот что он пишет: «Подчас казалось, что в данный момент она сочиняет старину и укладывает ее в первый попавшийся напев, быть может ею сочиненный или заимствованный из другой былины». О Марфе как сказительнице надолго забыли в научных кругах.

Видимо, Марфа Крюкова сильно отличалась от своих ровесниц: она была грамотна, любила книги, много читала, держалась особняком. Похоже, встреча с образованными горожанами произвела на нее слишком сильное впечатление. Она не вышла замуж – сельчане предпочитали крепких, не обремененных лишним образованием девушек, из них получались лучшие работницы. После смерти матери и брата, Марфа жила бедной приживалкой в доме замужней сестры Павлы, по воспоминаниям старожилов вынуждена была даже просить милостыню.

В начале 1930-х годов жизнь неожиданно улыбнулась ей. В 1934 году Золотицу посетил начинающий фольклорист В.П. Чужимов, записавший от Марфы несколько «старин», которые были опубликованы и замечены научной общественностью. В 1937 году, когда страна готовилась отметить 20-летие Октябрьской революции, необычный дар стихотворной и музыкальной импровизации Марфы Крюковой, показавшийся «минусом» Маркову, неожиданно обернулся «плюсом» и оказался востребованным временем и идеологией. Ее пригласили в Москву, к ней приставили фольклористов и литераторов, подкидывавших идеи и сюжеты, прославлявшие вождей революции, советскую власть, героев труда, и т.п. Эти сюжеты она талантливо облекала в былинно-песенную форму. Ее новые былины, в отличие от «старин», стали называть «новинами». Героями ее новин стали В.И. Ленин, И.В. Сталин, О.Ю. Шмидт, К.Е. Ворошилов, В.И. Чапаев, Максим Горький, Михайло Ломоносов и многие другие. В былинном изложении она описала и свою собственную судьбу («На Зимнем береге, у моря Белого»). В эти годы Марфа Семеновна (ей было уже за 60) была обласкана властями. В 1937-38 гг. ей устроили поездки по Советскому Союзу, в 1939 году на средства архангельских властей построили новый дом (тот самый, что мы видим сейчас), в Архангельске торжественно отметили 65-летие. Ее много публиковали, награждали медалями, приняли в Союз писателей.

Творчество Марфы Семеновны Крюковой неоднозначно, но все исследователи согласны с тем, что известность ее объясняется не только случаем, вынесшим ее на гребень идеологии, но, бесспорно, огромным талантом. «Сказительница смело изменяла традиционные композиционные схемы старин, вплетала в них новые мотивы, вводила в фольклорные произведения несвойственные им психологические мотивировки в поведении героев, давала пространные описания пейзажей и т.д. Все это определяло особое место ее былин в фольклорной традиции, строящейся на стереотипии и типических повторениях. Мощная фольклорная традиция Зимнего берега, многочисленные книжные источники, совершенное владение техникой былинного стиха и эпических формул и непревзойденный импровизаторский дар – вот четыре фактора, определяющие огромный, несравнимый ни с одним из русских сказителей, репертуар Марфы Крюковой» (фольклорист А.М. Астахова).

 Марфа Семеновна Крюкова похоронена здесь же, в Нижней Золотице, на старом кладбище, чуть в стороне от деревни, на угоре у Белого моря. К кладбищу ведет широкая «бетонка» – дорога к расположенной где-то за холмами военной части. Перед тем, как отправиться туда, подходим к памятнику погибшим в Великой Отечественной войне – он стоит прямо перед домом М.С. Крюковой. Памятник совсем новый, окружен венками – приятно видеть, что жители чтят память своих защитников.

.

Теперь мы направляемся к бетонке, НО:

Что это там в стороне? Какое-то необычное здание. То ли склад, то ли сарай, да какой-то странный, из нескольких объемов. Это на что-то похоже, на что же??? Через несколько минут становится ясно: это церковь. Та самая «потерянная» церковь, о которой просмотренные сайты говорили, что толи есть она, а толи ее нет… Да, она есть, она перед нами, но как же изуродована! Тем не менее это еще одна важная достопримечательность Нижней Золотицы.

     

Церковь во имя прп. Антония Сийского в Нижней Золотице

.

Краткая справка:

Нижнезолотицкий приход стал самостоятельным в 1894 году – отделился от Зимнезолотицкого с центром в Верхней Золотице. Церковь освящена во имя преподобного Антония Сийского, построена по благословению Преосвященного Вениамина в 1799 году (ого, довольно старая!) и освящена в 1800 г. Это сведения из «Краткого описания приходов и церквей Архангельской епархии», выпуск 1: уезды Архангельский и Холмогорский, 1894 г. Читаем дальше:

«Все церковное здание имеет в длину и ширину по 11,5 сажень и в настоящее время совершенно прочно, но служение в ней затруднительно в зимнее время за неимением печей. Местные иконы нижнего постава, вероятно, с самого освящения сей церкви и до прошедшего 1893 году стояли на скамейках с подвешенными пеленами, но местные жители в 1892 году поставили их в весьма приличных иконостас, обновили иконы двух верхних поставов и позолотили несколько киотов, на что употребили из своих средств до 600 рублей. Вокруг сей церкви в 1883 году устроена деревянная ограда на средства крестьянина Ильи Евфимиева Субботина». Над папертью была деревянная колокольня.

В этом описании смущают слова «Все церковное здание имеет в длину и ширину по 11,5 сажень» (т.е. 24,5 м). Здесь, похоже, ошибка – здание перед нами явно не квадратное, оно вытянуто в длину и состоит из нескольких прямоугольных объемов – «клетей» (по сути ее можно отнести к категории «клетских» церквей) – собственно церкви с алтарной апсидой, трапезной, папертью и крыльцом. Видимо, в описании указана именно длина (для сравнения: длина нынешней верхнезолотицкой церкви чуть больше – 14 сажень).

В описании ничего не сказано о том, какое завершение имела эта церковь. Судя по 4-х скатной крыше, она могла быть пятиглавой, но более вероятно была одноглавой, как и верхнезолотицкая церковь (где завершение сохранилось). Главный четверик, похоже, имел окна второго света – сохранились остатки наличника.

Вообще две церкви – нижнезолотицкая и верхнезолотицкая – весьма похожи по своей объемно-пространственной структуре (хотя верхнезолотицкая на 85 лет старше). Обе они по сути «клетские», обе состоят из главного двухсветного объема (перекрытого четырехскатной крышей), алтарной апсиды, трапезной, паперти с колокольней над ней и крыльцом. Такая объемно-пространственная структура стала очень распространенной в XIX веке, была одобрена духовными властями и даже стала типовой – похожие «типовые» проекты рассылалась Архангельской духовной консисторией по деревням своей епархии в качестве рекомендованного образца.

Церковь Антония Сийского в Нижней Золотице Забегая вперед – церковь Рождества Богородицы в Верхней Золотице

Один из «типовых проектов», рекомендованных Архангельской

духовной консисторией в качестве образца для подражания.

.

Ограда на фото нижнезолотицкой церкви – конечно не та, которая упомянута в «Кратком описании приходов и церквей» , а советского времени, так же как и боковая пристройка к трапезной.

В колхозное время в церкви был клуб, но уже давно не работает. Она закрыта на ключ, где ключ – неизвестно.

 В Нижней Золотице была и вторая церковь (не сохранилась) – в версте от селения, «верх по берегу моря на пригорке морском» (не у старого ли кладбища?). Она была тоже деревянная, во имя Сретения Господня, построена иждивением прихожан в 1855-1859 гг. «Всё здание имеет в длину 8 саж. и 2 арш., в ширину 6 саж. и 1 арш., и вышину 3 сажени. Церковь сия холодная же, построена в виде четырехугольника и покрыта на два ската, поверх крыши шейка, глава и деревянный осмиконечный крест. Освящение церкви совершено в1860 г. 5-го июля благочинным священником Лисестровского прихода Василием Никифоровым при участии местного священника Иоанна Розанова. На месте этой церкви в давнее время стояла другая церковь – во имя преподобного Антония Сийского. Когда была построена эта древняя Антониевская церковь, сколько лет существовала и чьим иждивением создана, неизвестно. Возможно только предполагать, что этот храм был построен на средства Сийского монастыря, имевшего здесь в прежние времена разные оброчные участки».

Обойдя церковь, мы направляемся к старому кладбищу. Бетонка идет по угору вдоль моря, всё ближе приближаясь к нему. Море уже синеет совсем рядом, так и хочется спуститься на песчаный пляж, коснуться воды… Впереди видим стоящий мотоцикл: какие-то люди топчутся возле дороги. Внутренне напрягаемся – что они здесь делают? Но всё оказывается прозаично: они собирают голубику. Ее кустики, совсем низкие, сантиметров 10 высотой, укрывают землю густым ковром, и сплошь усеяны спелыми ягодами. Останавливаемся – вряд ли мои друзья-англичане пробовали голубику. Но долго лакомиться некогда: надо бежать, ведь уже через час нужно вернуться к лодке, чтобы ехать дальше.

 Вот и могила Марфы Семеновны Крюковой, она ухожена и заметна. Вот и старые кресты – суровые, высокие, некоторые с уже знакомыми нам церковнославянскими «иероглифами». Одни еще стоят, покосившись, другие упали. Вряд ли это кресты на могилах – слишком высоки, скорее те же обетные – место здесь видное с моря, на самом подходе к деревне…

           

Наверху на угоре слева (если смотреть на море) заметна какая-то пирамидка, привлекающая внимание. Назначение ее нам объяснили впоследствии. Это навигационный опознавательный знак, по ночам на нем светится огонек. Светится он от аккумуляторов, которые меняют где-то раз в год, но так было не всегда. Еще совсем недавно по всему берегу стояли «изотопки» – изотопные установки, выделяющие радиацию. Они не только горели, но и грели. В зимние холода возле них грелись пастухи-ненцы, а через год-два умирали по непонятным причинам. А однажды два дружка-алкоголика разобрали изотопку то ли на грузила, то ли еще на что-то. Кажется, эту самую и разобрали, что стояла здесь, у старого кладбища. Недолго, однако, пришлось им попользоваться дармовыми грузилами… Тревогу забили – подумать только – норвежцы. Засекли радиацию своими точными приборами – так много изотопок излучало по всем берегам Белого моря, что до Норвегии дошло. Норвежцы взмолились: уберите вы все свои «изотопки», а мы вам за это все маяки отремонтируем. И что же, отремонтировали! Изотопок больше нет – последнюю убрали в 2008 году. (Сведения от наших гидов, а также из рассказа В.Н. Ануфриева, смотрителя маяка Инцы).

Пока мы с Дарил осматривали кладбище, Ричард спустился на пляж и пошел в сторону деревни. Мы же направились обратно той же бетонкой, которой и пришли. Пейзаж здесь тоже сюрреалистический: повсюду по угору разбросаны гигантские бочки, контейнеры, непонятные нам детали. Сколько металлолома пропадает даром!

     

     

.

Вернулись к реке, переправились на другой берег, и вот мы уже на пути к рыболовной тоне Ручеек. Она совсем недалеко, километрах в двух.

 Краткая справка:

 Рыболовная тоня́ – это участок моря и прилегающего берега, отведенный для рыбной ловли человеку, артели, бригаде или колхозу. На тоне обычно стояла рыбацкая избушка, иногда две, ле́дник, стол для разделки рыбы, изредка баня, и почти всегда – обетный крест. Каждая тоня имела название.

Поморы издавна рыбачили на тонях – богатые рыбопромышленники нанимали бедняков, середняки рыбачили семейной артелью. Плыли сюда на ка́рбасах – больших деревянных лодках с парусом. Традиция продолжилась и в советские времена – на тоню отправлял теперь колхоз.

Поморы не заезжали, а «садились» на тоню – так они говорят. «Сели на́ тоню», «сидим на́ тоне», причем «на́тоне» часто слышится одним словом.

Садились на тоню ранней весной, а выезжали поздно осенью – проводили там весь летний сезон. Рыбу солили на месте, складывали в ледники, в колхозные времена за ней периодически приезжал моторный бот, привозил продукты, новости.

Главной промысловой рыбой на Зимнем берегу была сёмга. Сейчас, с сокращением квоты колхозам, и с запретом ловли семги частным лицам, большинство избушек пустуют и разрушаются. Печки рухнули, стекла выбиты, нары сломаны. Конечно, запрет на то и есть запрет, чтобы его нарушать, и жители окрестных деревень все равно рыбачат, прячась от рыбинспекции. «Даже нам, постоянным жителям, ни одной сетки поставить нельзя!» – жалуется коренное население поморских деревень, считая это обидным и несправедливым, ведь они живут здесь испокон веков, и испокон веков ловили здесь рыбу их деды и прадеды… Поэтому, несмотря на запрет, без рыбы здесь не обходится ни один стол.

Вот и тоня Ручеек. Это маленькая полуразрушенная избушка, прилепившая на крутом угоре, словно ласточкино гнездо. К ней ведут почти отвесные деревянные мостки, по которым даже без груза трудно подняться. Была еще новая изба, да ее недавно сожгли. Почему? Видимо, чтобы чужие не ездили – борьба за рыбные угодья здесь идет жесткая. Рядом – разделочный стол, скамеечка и крест с вырезанными на нем старославянскими надписями. Покосился, но еще стоит.

      

      

Тоня Ручеек – конечный пункт нашего сегодняшнего маршрута. Теперь можно и посидеть, спешить больше некуда. Мы изрядно проголодались, тут-то и пригодились копченые окушки из деревни.

.

      

Тихий вечер в Нижней Золотице

В Верхнюю Золотицу вернулись уже под вечер. После ужина хотели еще прогуляться по ночной реке, но вспомнили о дворовых собаках, свободно разгуливающих по деревне, и решили, что утро вечера мудренее.

.

Окончание

1     2     3

.

.

Три похода по Северу
Унежма-Каргополье-Кенозерье
Две Золотицы
Рассказ смотрителя маяка
И снова Сельцо...
Водлозеро
Кондопога
Исповедь о поездке в Кижи
С дочкой по русскому Северу
На Северной Двине
Сплав по реке Оять
Прочь от суеты городов
Зимний Валаам
Водлозерские святки
Кожозерье
По Онеге
Из Самары в Тихманьгу

 

.


Главная    По русскому Северу