И это все о ней... (Унежма в литературе). В.Л. Соколов

В 1894-96 гг. в Архангельске вышло поистине уникальное издание: «Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии», содержащее в себе материалы обо всех существующих в тот момент приходах Архангельской губернии. Оно готовилось в течение нескольких лет, цель его объяснялась в предисловии к первому выпуску следующим образом.

«Каждому члену Архангельской епархии и тем более свщенно-церковнослужителям ея необходимо знать историю своей церкви, пути ее первоначального возникновения и дальнейшего развития. Для удовлетворения этой потребности по временам издавались то на страницах разных периодических изданий, то отдельными книжками краткие и подробные исторические описания некоторых церквей и монастырей Архангельской епархии. Но этих описаний далеко недостаточно. Своим появлением они напоминали только о необходимости и полезности описания всех приходов, церквей и монастырей, состоящих в епархии. Сознавая эту необходимость, Его Преосвященство, Преосвященнейший Никанор, Епископ Архангельский и Холмогорский, предложил членам Архангельского Епархиального церковно-археологического комитета взять на себя труд составления и издания при Архангельских Епархиальных Ведомостях «Краткого исторического описания приходов и церквей Архангельской епархии».

Выполняя распоряжение епископа Никанора, церковно-археологический комитет разослал приходским священникам просьбы-указы о составлении краткой исторической справки по своим приходам. На местах к ним отнеслись по-разному. Одни взялись за дело с энтузиазмом и ответственностью, другим пришлось напомнить несколько раз. Присланные справки были собраны в монументальный трехтомный труд, по достоинству оцененный современниками, а в наше время ставший настоящей энциклопедией.

Вып. 1: Уезды Архангельский и Холмогорский. Архангельск, издание Архангельского Епархиального церковно-археологического комитета, 1894 г.

Вып. 2: Уезды Шенкурский, Пинежский, Мезенский и Печорский. Архангельск, 1895 г.

Вып. 3: Уезды Онежский, Кемский и Кольский. Архангельск, 1896 г.

Статья об Унежемском приходе (в составе Первого благочиния Онежского уезда) вошла в третий выпуск. Она написана молодым приходским священником Василием Лукичом Соколовым (1870(1)-1903) [1]. Человек этот оставил глубокий след в истории Унежмы. Мое впечатление о нем вынесено из «Дела о постройке трапезы»[2] (1902-1910 гг.), где собраны документы о строительстве новой трапезной при Никольской церкви взамен старой обветшавшей. За сухой бюрократичностью архивных листков проскакивает, как искра, яркий характер о. Василия. Был он энергичным, предприимчивым, решительным, приход и дело свое любил и вкладывал в них все силы, все нервы, всю душу. Был, однако, нетерпеливым, своевольным, порывистым и начисто лишенным чинопочитания. Кроме того, был он слаб здоровьем. Больше всего подводило, очевидно, сердце, которое нужно было бы беречь, но молодой священник с жаром брался за трудные дела, не соизмеряя с ними физические возможности и не слишком считаясь с мнением начальства – Архангельской Духовной Консистории.

Отец Василий принял Унежемский приход в январе 1895 года, застав приходской ансамбль таким, каким его девять лет назад видел и фотографировал исследователь древнерусской архитектуры В.В. Суслов. Не обладая, однако, культурным уровнем и тонким художественным чутьем своего высокообразованного современника и, вероятно, не читая его трудов, он не сумел оценить достоинства симпатичной деревянной церквушки и «хорошенькой колоколенки» (выражение Суслова), и принялся за их перестройку. Молодой священник шел в ногу с господствующим общественным мнением, без сомнений воспринимая новые архитектурные веяния как позитивные и прогрессивные, отметая старое, как отжившее свой век.

√ К концу первой четверти XIX в. государственные и церковные власти серьезно взялись за «неблагонадежное» народное деревянное зодчество, пытаясь подчинить его жестким правилам и рамкам. Рядом указов Синода было предписано строить новые церкви только по утвержденным (часто типовым) проектам, согласно «правилам архитектуры», без всяких шатров, кокошников, резных языческих символов и прочей «архитектурной ереси». «Благонадежным» образцом признавался классический стиль. С этого времени сельская деревянная архитектура стала заимствовать его черты, к концу века больше склоняясь в сторону эклектики.

«Уничтожение и искажение всего древнего идет с какой-то исступленной поспешностью. Почти все церкви обшиты тесом, окна расширены и околочены филенчатыми карнизами. Галереи, крыльца и другие украшения в большинстве случаев уничтожены», – с горечью писал Суслов, видя, как безжалостно расправляются вокруг с его любимым деревянным зодчеством. В Унежме это сделал священник Василий Лукич Соколов.

Строительную деятельность о. Василий начал сразу по вступлении в должность. Церковь и колокольня были обшиты тесом, вероятно, именно при нем[4]. В 1898-99 гг. именно он осуществил капитальный ремонт зданий, радикально изменивший их облик и стиль. Из типичных образчиков русского деревянного зодчества, выполненных в его лучших традициях, они превратились в несколько помпезные сооружения с претензией на элегантность, далеко, однако, до элегантности не дотягивающие, лишившись неповторимого аромата старины с ее ассиметрией, неровностями и «неправильностями». Лишь немногие современники (такие как Суслов) могли увидеть негативное значение этих, казалось бы, прогрессивных новшеств. Потомки же вынесли им суровый приговор, окрестив «поздними искажениями» [5].

Новый облик унежемского приходского ансамбля, сформировавшийся в результате

строительной деятельности о. Василия Соколова. (Ср. с фотографией в статье о В.В. Суслове).

Переснято из книги Г.В. Алферовой «Каргополь и Каргополье».

В 1902 году о. Василий начал строительство новой трапезной с устройством в ней двух приделов (во имя Преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев, и Трех Святителей), ставшей его лебединой песней и в конечном счете стоившей ему жизни. Не выдержав пререканий с епархиальным начальством, упреков Консистории в самовольном принятии решений и излишней растрате денег, он скоропостижно скончался в декабре 1904 года, в возрасте 33 лет. Начатая им трапезная была закончена уже без него и дожила до наших дней.

В заключении хочется сказать, что если строительная деятельность о. Василия Соколова спорна и неоднозначна, то его литературная деятельность, безусловно, достойна благодарности. В краткой статье «Унежемский приход» он рассказал о нем так, что и спустя столетие она служит источником ценных сведений об Унежме.

Унежемский приход находится в 80 верстах от г. Онеги, 30 верстах от Кушерецкого прихода и 31 версте от Нюхотского прихода Кемского уезда и стоит на берегу Онежского залива. Приход состоит всего лишь из 80 дворов и жителей к 1896 г. насчитывается 259 м.п. и 295 ж.п.

Время образования прихода неизвестно, так как документов об этом никаких нет, вероятно, они сгорели при пожаре церкви в 1812 г. Сколько лет существовала сгоревшая церковь и были ли еще ранее ея другие неизвестно[6], известно только то, что церковь эта была во имя Николая Чудотворца. В 1813 г. прихожанами на месте сгоревшей церкви построена была часовня также во имя св. Николая, а в 1826 г. к ней пристроен алтарь, и часовня обращена в церковь[7], которая и освящена 3 дек. того же 1826 г. От пожара 1812 г. уцелела колокольня, которая существует и ныне. Как церковь, так и колокольня деревянныя, обшиты тесом и окрашены желтою краскою. Церковь однопрестольная (во имя Николая Чудотворца), имеет вид корабля, одноглавая. Из утвари церковной есть только самое необходимое. Самостоятельным Унежемский приход считается с 1848 г.[8], а до того времени заведовали им священники Кушерецкого прихода. По рассказам старожилов, до времени утверждения самостоятельного прихода в Унежемском селе на том месте, где ныне стоят причтовые дома, были постройки Соловецкого монастыря, в них жили иноки и занимались солеварением, а также принимали пожертвования, которые по большей части состояли из домашних животных, и в известное время эти жертвования препровождали в Соловецкую обитель. Около 60-х годов солеварением занимались и местные крестьяне, но по малодоходности это занятие оставили и устремились на морские промыслы, на Мурманский берег, промысел этот и служит им главным пропитанием и занятием.

Летом 1890 года усердием крестьян вокруг церкви устроена деревянная решетчатая ограда. Для поддержания церкви и причтовых домов в 1888 г. открыто церковно-приходское попечительство.

В полуверсте от церкви, на высокой каменной горе под названием «Варака» находится деревянная часовня во имя Николая Чудотворца. Часовня эта устроена местным крестьянином Никоном Акиловым, который, как рассказывает сын его, во время своей болезни услышал голос: «если построишь часовню, то выздоровеешь». Акилов дал обещание, после чего стал быстро поправляться. Часовня была выстроена в 1823 г., до 1890 г. ею заведовали строители ея, а с этого года она перешла в ведение приходской церкви.

Для обучения детей в приходе открыта церковно-приходская школа в 1887 г., и до 1894 г. она помещалась в наемных квартирах, а с этого года имеет собственное помещение, устроенное на средства попечительства и о. Протоиерея Иоанна Ильича Сергиева[9], от которого поступило 400 руб. Дом этот двухэтажный, в верхнем этаже его помещается священник, а внизу школа. (Для псаломщика есть особый старый дом). Для учительницы также устроено помещение, состоящее из одной комнаты и кухни. До 1894 г. обучением занимался священник, а с 1894 г. учит детей учительница, священническая дочь Анисия Поликина, кончившая курс в епархиальном женском училище, с жалованием в 120 руб. из училищного совета. Закону Божиему и церковному пению обучает местный священник безмездно (с 15 янв. настоящего года пение взял на себя псаломщик). На содержание школы местными прихожанами ежегодно ассигнуется 53 рубля.

Земли во владении причта около 2,5 десятин, из этого количества земли под хлебопашеством только на 3 пуда, остальное сенокос. Для содержания причта с 1895 г. положено жалованье от казны: священнику 300 р. и псаломщику 100 р. Доходов за требоисправления в год получается около 120 руб. Причтовых капиталов нет, а в церкви есть 150 руб. Церковь содержится на прибыль от свечей, которых в год продается до 2,5 пуд.

С основания прихода священники были следующие:

1. Феодор Иванов Васильев с 1848 г. до 18 сент. 1849 г.;

2. Афанасий Евфимов жил две недели и умер на своей родине в Тамице;

3. Иоанн Иванов Ульяновский с 1 июня 1850 г. до 1852 г.;

4. Иоанн Григорьев Плотников 1852 г. и в том же году выбыл в Кушерецкий соседний приход;

5. Василий Иванов Кононов, переведен в 1852 г. из Кушерецкого прихода;

6. Карп Дмитриев Васильев жил в Унежемском приходе до 1868 г.;

10. Иаков Макаров – жили в промежуток времени 1868 – 1874 гг.;

11. Павел Михайлов Васильевский с 6 дек. 1874 г. по 15 июля 1876 г.;

12. Самуил Федоров Поликин с 1 окт. 1876 г. до смерти 10 окт. 1877 г.;

13. Александр Петров Поликин[10] с 1876 г. до 1887 г.;

14. Флегонт Васильев Печенгский с 1887 г. по 1894 г. – переведен в Колежемский приход Кемского уезда.

Нынешний состав причта: священник Василий Лукин Соколов, 25 л., кончивший курс в двухклассном приходском училище, на епархиальной службе с 1888 г., на настоящем месте с 1895 г. 17 янв.

Псаломщик Виталий Федоров Синцов, 30 л. кончивший курс духовн. училища, в настоящем приходе с 1884 г.

[1] Год рождения вытекает из следующего. В статье «Унежемский приход» говорится, что в «настоящий момент» о. Василию 25 лет. Если «настоящим моментом» считать 1886 год – год выхода в свет третьего выпуска «Краткого описания», то получается 1870(1) год. Выпуски готовились, однако, в течение нескольких лет, и можно было бы подумать, что 25 лет ему могло быть в момент написания статьи, т.е. двумя-тремя годами раньше. Но мы знаем также, что Унежемский приход он получил 17 января 1895 г., сменив Флегонта Васильевича Печенгского, переведенного в Колежму, т.е. статья эта не могла быть написана им ранее 1895 года.

[2] ГААО. Ф. 29. Оп. 4. Т. 3. Д. 1672. Л. 1-71.

[4] Архивных источников, подтверждающих это, мы пока не нашли. Обшивка тесом была сделана в Унежме между 1886 и 1896 гг. Зная, что В. Соколов был подвержен простудам и старался утеплить церковные здания как мог, а также учитывая его последующую строительную деятельность, можно предположить, что это сделал именно он.

[5] Подробно о перестройке приходского ансамбля рассказано в статье составителя «Архитектурный ансамбль Унежемского прихода. История строительства» в сборнике «Деревянное зодчество. Выпуск I. Новые исследования и открытия». М-СПб, издательский дом «Коло», 2010. Как уже говорилось, статья эта не приводится здесь, т.к. будет включена в мою книгу про Унежму.

[6] Из архивных источников следует, что не было. Существующая церковь – вторая на этом месте.

[7] Версию эту я считаю неверной. По моему мнению, церковь была построена заново на месте разобранной часовни в 1824-1826 гг., что подробно рассматривается в моей статье «История унежемской церкви» . Любопытна также версия А. Дементьева о том, что нынешняя церковь (четверик и алтарь) построена сразу после пожара, но была старообрядческой, поэтому до 1824 года скрывалась под видом часовни.

[8] Неточность. Самостоятельным Унежемский приход стал в 1947 году, т.е. на год раньше.

[9] Более известного как Иоанн Кронштадский.

[10] В других источниках упоминается еще Петр Поликин, до 1887 года бывший дьяконом, а 1 марта 1887 года рукоположенный в сан священника и служивший в Унежме в том же 1887 году.