И это все о ней... (Унежма в литературе). Н. Крапивный.

Когда писался отчет о туристском походе, фрагмент из которого здесь приводится, Николай Крапивный был старшим школьником московской школы № 443, активным членом школьной туристской команды «Вездеход». Летний поход 2002 года (по маршруту ст. Куша – д. Кушерека – д. Унежма – ст. Унежма – ст. Маленга – о. Валаам – о. Кижи) имел краеведческую тематику. Школьники готовились к нему заранее, перечитав много литературы по теме. Непосредственно в походе они разговаривали с местными жителями, собирали материалы о природе, истории, духовной культуре края, записывали приметы, гадания и частушки. Отчет получился глубоким, содержащим множество интересных для нас сведений, некоторые из которых (например, о лабиринтах в окрестностях мыса Сосновка) требуют дальнейших исследований.

В походе ребята собирали также предметы старинного народного быта. Из Унежмы они унесли рыболовную сеть – рюжу – и две прялки. (По крайней мере это вещи, которые упоминаются в отчете. Может быть, были и другие). Мне весьма любопытно, где находятся эти предметы (особенно прялки) сейчас. Есть ли в школе краеведческий музей, или они разошлись по рукам и хранятся в частных коллекциях? Ответ на этот вопрос мне пока получить не удалось. Николай Крапивный унесся в водоворот взрослой жизни, а по телефону школы, найденному в интернете, дозвониться не удалось. Ответ, наверное, можно будет получить лишь непосредственно по адресу:

Может быть, когда-нибудь нам удастся раздобыть хотя бы фотографии унежемских прялок?

Спустя несколько дней у м. Сосновка мы повстречали двух рыбаков подле избушки. Они варили еду на костре и угостили нас чаем и очень вкусной, по-особому жареной камбалой. Два рыбака, бывших моряка, Гредин Владимир Николаевич и Зотов Юрий Андреевич, поведали нам много интересного о природе и достопримечательностях этого района. Оказывается раньше, на ручьях (Важенручей, Коровий, Кривой), в маленьких избушках жили маленькими общинами по 2-3 человека монахини-старушки. Жили они вдалеке от мирской жизни и посвящали большую часть времени молитвам. Несколько веков назад, когда уже появился Соловецкий монастырь (он расположен на севере Онежской губы, а мы идем маршрутом по ее южному берегу), эти окрестности были отданы Марфой Посадницей во владение Соловкам[1]. Монастырь-то мужской, поэтому женщин туда не пускали. Вот возможно богомолки и облюбовали эти уединенные, безмолвные места, чтобы никто не мешал их молитвам[2], да и давность возникновения деревень Кушереки и Унежмы можно объяснить тем, что здесь находились хорошие тони (рыбные места), а в лесу полно всякого зверья, ягод, грибов. Монахи, наверное и создали первые в этих местах избушки, а затем появились и деревни.

В этих местах часто встречаются змеи, больше всего их рядом с ручьями. Окрас змеи может много рассказать о месте ее обитания. Например, если окрас змеи зеленого, зелено-черного цвета –значит она обитает в лесу или на болоте, если же окрас змеи коричневый или светло-коричневый, то эта змея обитает в песчаной местности. Архангельские леса богаты также медведями, лосями, зайцами, лисами, белками, кабанами и другими животными. Однажды утром, отойдя от лагеря около 1,5-2 км, мы заметили следы медведя, но все-таки засомневались в том, что они принадлежат косолапому. Но рыбаки нам сказали, что это действительно следы мишки, так как о нем слышат уже много дней. В Белом море водятся морские черви, медузы и много разной рыбы. В Архангельской области встречается такое растение как родиола розовая (северный женьшень или золотой корень), из которой можно делать настойку, а можно просто есть корень. Рыбаки рассказали нам также о местном природном барометре из ели, и показали как его делать, и о берёзовом грибе. Один из рыбаков, Гредин Владимир Николаевич, объяснил, как лучше и интереснее дойти до д. Унежма и где находится тропа, которую мы потеряли, пройдя сквозь густой березняк. Показывая «дорогу» на Унежму по дну Смоленихинской губы, он обратил наше внимание на близлежащие (1,5-2 км от берега) острова, до которых можно дойти во время отлива пешком. Эти острова – тундра (природная безлесная зона). Тундрой здесь называют также болото. На этих островах сохранились древние лабиринты[3], которые никем не охраняются, но и, слава Богу, не разоряются. Версии появления этих древних памятников неолитической культуры нам уже были известны. Владимир Николаевич ничего нового нам не сказал об этом, но твердо убежден, что это древние языческие капища. Прощаясь с рыбаками у м. Сосновка, мы еще раз убедились, насколько добры и гостеприимны здесь люди!

На краю деревни Унежма нам встретился домик живущей здесь семьи, которая посоветовала обратиться к Куколевой Ольге Григорьевне – единственной постоянно живущей здесь старушке. Придя к ней, мы повстречали там и Лыгину[4] Марию Михайловну (она тоже родом из Унежмы). Они рассказали нам много интересных для нас фактов, и даже спели частушки. Судьба Ольги Григорьевны складывалась очень тяжело. В две недели отроду она потеряла отца – его забрали на фронт (это был 1914 год). С трех лет она ходила по людям попрошайничать в Кушереку. По ее рассказу, первые поселения возникли здесь 500-600 лет назад, но точный возраст деревни неизвестен. Она часто подвергалась набегам, во время которых люди уходили в Малошуйку, но затем снова возвращались. В начале 20-х годов, во время гражданской войны, с моря на деревню нападали французские моряки, но, увидев у берега оголенные камни во время отлива, приняли их за огромное количество людей и, испугавшись, отступили[5]. В деревне есть разрушенная церковь, возраст которой неизвестен[6]. Церковь прекратила свою деятельность в 1928 году, и в ней был открыт клуб. В клубе, раз в месяц показывали немое кино, иногда проходили вечера и танцы. Пока работала церковь, в Унежме жил поп с семьей, но жил очень бедно – на то, что люди принесут. В деревне также была часовня, в которой венчали перед свадьбой, был освещен колодец у Великой Вараки (горы), колодец находится недалеко от дома Ольги Григорьевны[7]. Раньше в деревне было около 120 домов. Люди занимались рыболовством, коневодством, собирательством, а земледелием не занимались. Основной одеждой женщин были сарафаны. По морю ходил пароход, который останавливался в 4 километрах от села, а до парохода добирались на лодках, так как море здесь мелкое. Близ деревни находятся несколько гор: Горушка, Варничная Варака и Великая Варака (на ней стояла часовня на берегу моря[8]). Интересным для нас оказался тот факт, что до коллективизации рыбаки из д. Унежма ловили рыбу не только в Белом, но и в близлежащих морях. Также как и в Кушереке, период коллективизации привел к большому оттоку населения, так как людей заставляли заниматься земледелием, а они исторически – рыболовы. Да и не росло ничего на этих заболоченных землях, кроме камней. Вот и начался здесь в 30-х годах страшный голод. Люди стали умирать. Многие уехали.

Ольга Григорьевна прожила долгую и трудную жизнь, но ее глаза излучают добро и душевный свет, спокойствие и мудрость. Нас заинтересовали также пословицы и приметы, которые упомянули в свем рассказе Ольга Григорьевна и Марья Михайловна:

3. Если вода темная – рыбы много, если светлая – мало[9].

Интересными для нас оказались предания и гадания:

1. Раньше жила в деревне бабка. Обидевшись на кого-либо, угоняла у этого человека скот и прятала. Человек вынужден был обратиться к «гадалке» – к этой же бабке, и через некоторое время скот «находился». Когда приходили к ней и спрашивали о муже, давно не присылавшем писем с фронта, или сыне, которого несколько дней не могут найти, бабка говорила: «Пойду у хозяина спрошу!» Хозяин – это домовой, и только после разрешения хозяина она гадала на воде.

2. Гадали в Унежме так: брали ночью стакан воды и бросали в него обручальное кольцо. В стакане должен был появиться пропавший человек.

Под конец Мария Михайловна спела нам частушки, ставшие для нас настоящим подарком:

Долго мы разговаривали с этими женщинами. Солнце уже садилось за Великую вараку. В конце беседы мы спросили Ольгу Григорьевну: «А не страшно ли целую зиму одной в деревне жить, ведь до Кушереки почти 40 км, а до ст. Унежмы около 20 км, да и дорог нет?» Ольга Григорьевна нам ответила: «Муж на фронт уходил и наказал дом и детей не бросать, и как бы трудно ни было – по людям попрошайничать не ходить. Муж с войны не вернулся[10]. После войны умирала старшая сестра и тоже наказывала здесь жить и умирать! Вот я и умираю».

Что кроется за этими последними словами старой женщины? Обиды не слышно, слез тоже… Покорность судьбе? Загадочна русская душа… Силу, уверенность, покой и мудрость видим мы в ее глазах. Для нас все это пока непостижимо… Но задело, коснулось чем-то глубинным.

Ну вот, после дневки мы с новыми силами двигаемся к ст. Унежма. Придя на станцию, мы сразу решили идти на почту – и не прогадали. Там посоветовали обратиться к завучу школы Гасюк Ольге Ивановне. Она рассказала немного об истории школы, поселка. К нашему огорчению, в ее рассказе мало можно было почерпнуть о духовной жизни людей. Собственно истории ст. Унежма и ст. Куша очень похожи: обе основаны в 1950-х годах, на месте больших запасов леса. Сейчас на станции Унежма осуществляются большие заготовки и вывоз леса. Еще до войны здесь проходила железная дорога, построенная заключенными, так как рядом располагались лагеря. В деревне существует школа. Раньше в ней училось 300 детей, сейчас же, в связи с уменьшением населения, в школе обучаются около 60 детей. При этом взрослое население деревни достигает 300 человек. В деревне нет и не было церкви, поп не приезжает[11]. На станции дефицит воды, так как вода в основном привозная (кроме привозной воды в деревне есть 4 колодца), и часто случаются перебои в связи то с поломкой машины, то с нехваткой бензина, то с плохой погодой. Машина приезжает два раза в неделю, но все-таки люди набирают определенный запас воды на случай ее нехватки. Ближайшие леса богаты грибами и ягодами, поэтому эти продукты часто входят в повседневный рацион деревенских жителей. В деревне живут люди разных национальностей, что объясняется недалеким расположением существовавших здесь когда-то лагерей[12].

· Предметов домашнего, хозяйственного обихода в разрушенных домах д. Унежмы сохранилось немало: прялки, зеркала, кованые гвозди, скобы, решетки, сети-рюжи, колодки для обуви и др. Жаль только, что мы не смогли унести столько с собой. А для краеведческих музеев там можно найти много экспонатов. Но разрушенные дома с прохудившимися, обвалившимися крышами, стенами, полами никак не способствуют длительной сохранности этих вещей.

· Из д. Унежма мы привезли различные предметы утвари, и среди них – рюжа (поморская рыболовная сеть). Сеть, понятно, состоит из узлов, а узел – это древнейший оберег, изобретенный человеком 6-5 тыс. до н.э. Сеть, как множество узлов-оберегов и добытчиков, как символ многоплодия и сытости. И как эхо, отголосок тех дней – обряд накидывания на молодых сетей, фата невесты, кружево (уж-уз-узел)[13] на белье младенцев, подзоры на супружеской кровати, резьба (ез-уз), украшающая избу, церковь, вышивка (крест, стрелы у поморов, северцев), культ ковра (ткачество, вязание) и литых кованых решеток (в Унежме мы видели кованые дверцы у печей с изображением коней – символ солнца, и кованые спинки кроватей с орнаментом «спираль» – тоже символ солнца). Пояс-кушак сверху одежды – тоже круг, узел, оберег.

Прообразом сохи и бороны на Севере явились оленьи рога. Правда, в краеведческих музеях на Валааме и в Кижах мы видели соху и борону, сделанную из суковатой ели.

Одно из ежедневных блюд, которые пекут женщины в д. Кушерека и д. Унежма – это калитки. Пекут их из муки, придавая форму различных зверей. Начинены они в основном толокном, «медвежьей ягодой», которая растет в округе. Сами по себе калитки получаются очень твердыми и долго могут сохраняться, не портиться. В основе слова «калитка» – «кап», т.е. камень (понятие «замкнутости», «цикла», «круга» явления, жизни, форма предмета).

Интересны и др. традиции северян: никогда не запирать избу (гостеприимство), принимать гостей только в горнице (в повседневной жизни ею не пользуются), в первую очередь хорошо накормив, согрев, а только после этого приступить к разговору; перед большими праздниками устраивать «генеральные уборки», отшоркав стол, полы, лавки, стены добела (белый цвет – оберег). Много традиций и обычаев сохранила баня (омовение – благославление; определенный тип дерева в составе веника для различных целей; «невестина баня» – перед свадьбой; гадание в бане на Рождество; дух бани – банник, и др.). Среди традиционных образов народной вышивки и росписи – женские божества «берегини» на одежде, полотенцах, прялках: деревья и цветы – символ плодородия, птицы – символ семейного счастья, кони, солярные знаки. Прялку мать передавала дочери по наследству. В домах деревни Унежма мы увидели несколько прялок, но привезли только две (на наш взгляд более сохранившиеся). «Наши» прялки «копыльные», т.е. сделанные из цельного куска дерева Г-образной формы. Роспись на них была, но сейчас ее не видно, т.к. стерлась. Прялки русских районов Поморья обычно орнаментированы причудливой сквозной резьбой. По-видимому, у нас карельские прялки, т.к. именно они делались из цельного дерева и назывались «копыльные» (об этом мы узнали в Кижах во время экскурсии). Но с др. стороны, в книгах Л. Наровчатской «Первозданность», М.А. Витухновской «Кижи», В.В. Скопина «На Соловецких островах», Г. Керт и Н. Мамонтовой «Загадки карельской топонимии» говорится об очень давнем (до Новгородцев) заселении территории Поморья разными народами. Отсюда и смешение культур, языков, выраженных в традициях, обычаях, названиях (топонимии). Но несомненно то, что языческие представления, поклонения, почитание стихий природы древних живы и сейчас, хотя порой мы и не подозреваем об этом.

[1] Во владение Соловкам Унежма была отдана царем Федором Ивановичем в 1591 году.

[2] Скорее всего, упоминаемые здесь женские монашеские общины были старообрядческими.

[3] Лабиринты – древние каменные сооружения в виде спирали, выложенной на поверхности земли из одиночных валунов, со скоплением камней в центре. Назначение их до сих пор не разгадано. Одни ученые приписывают им культовое назначение, другие считают рыболовными приспособлениями, третьи – площадками для военно-спортивных игр, и т.п. Наиболее известные лабиринты находятся на Соловецких островах.

Прочитав этот отчет, я искала следы лабиринтов на о. Пеньковая Луда (между Унежмой и Сосновкой), а также на островах Сосновские лудушки, но не нашла ничего похожего.

Я слышала также, что что-то вроде лабиринтов есть в устье реки Унежмы, неподалеку от землянки, но, похоже, сложенное туристами ради забавы.

Я была бы очень признательна тем, кто сможет сообщить мне точное местонахождение лабиринтов в окрестностях Унежмы (если таковые, конечно, действительно существуют), или прислать их фотографии.

[4] Правильно – Логинову. Логинова (ур. Варзугина) Мария Михайловна (1930 г.р.) – известная исполнительница унежемских частушек. Уехала из Унежмы в 1954 году, одной из самых последних. На пенсии приезжала в деревню на лето.

[5] Легенды, подобные этой, можно услышать и в других местах, даже в такой отдаленной стране, как Австралия. На ее западном побережье, недалеко от города Перта, есть уникальное природное образование под названием «Пинакли» – участок береговой пустыни, усеянный вертикально торчащими из песка камнями причудливой формы высотой с человека. С ними связана легенда о том, что приближавшиеся с моря враги приняли их за громадное войско, столпившееся на берегу, и в страхе отступили.

[6] Церковь (Никольская) построена в 1824-26 гг. В 1902 году трапезная полностью перестроена.

[7] Крестово́й колодец у Великой вараки.

[8] Часовня (тоже Никольская) стояла не на берегу, а на самой вершине Великой вараки, там, где потом была тригонометрическая вышка.

[9] Рыбаки объясняют это так: при светлой воде рыба видит крючок.

[10] Этот момент мне кажется любопытным. Все мы знаем, что гражданским мужем Ольги Григорьевны был Вениамин Петрович Евтюков, в годы войны бывший еще подростком, и речь однозначно идет не о нем. Не приоткрывается ли здесь сердечная тайна старой унежомки – не вспоминает ли она какого-нибудь давнего возлюбленного, действительно погибшего на войне?

[11] В 2010 г. в поселке Унежма по инициативе местных жителей построена часовня.

[12] Скорее тем, что на лесозаготовки приезжали вольнонаемные со всех концов Советского Союза.

[13] Здесь автор отчета цитирует Л.Б. Наровчатскую, выводящую значения слов из составляющих их звуков. Теория эта кажется мне «притянутой за уши», но у нее много поклонников.