Планировочная структура села

Приложением к этой главе служит карта-схема Унежмы с обозначением районов села, его основных улиц, общественных построек и жилых домов с именами владельцев. Карта составлена автором-составителем на основе следующих источников:

· Космическая съемка местности, где хорошо видны очертания берега, вараки, Поморский почтовый тракт, современные дороги, тропинки, сохранившиеся дома и хозяйственные постройки. Съемка приведена к масштабу на основе натурных измерений.

· Схема деревни, нарисованная П.М. Базановым от руки, по памяти, с подписанными на ней именами владельцев. Павел Михайлович Базанов, капитан рыболовного траулера – уроженец Унежмы, уехавший в Мурманск и проработавший в траловом флоте более 30 лет. Обладая прекрасной памятью, он консультировал Ивана Матвеевича Ульянова при написании книги «Страна Помория».

«Между прочим, у меня есть чертеж Унежмы, сделанный П.М. Базановым по памяти. Делал он его в 1990 году, а в Унежме не живет с 1930 года», – писал мне Иван Матвеевич в письме от 16.05.93. Схему эту, на пожелтевшем листочке бумаги формата А4, я нашла позднее в домашних архивах Ульянова, предоставленных его дочерью, Галиной Ивановной.

· Описания деревни из литературных источников, в основном, из книг И.М. Ульянова.

· Полевые наблюдения – натурное изучение местности, которое возможно проводить только весной, когда еще нет травы и хорошо виден рельеф, старые дороги, фундаменты домов, колодцы и др.

Схема отражает состояние деревни на начало 1930-х годов (время становления колхоза). Сохранившиеся дома показаны сплошной линией, несохранившиеся – пунктирной. Поскольку зажиточные дома использовались колхозом под общественные нужды (например, дом судовладельца Ульянова у Средней вараки был отдан под школу), на схеме указано также назначение построек в колхозный период.

На формирование планировочной структуры Унежмы большое влияние оказали особенности местности и рельефа. Расположилась она на глубоко вдающемся в море мысу, на небольшом клочке пригодной для жилья и земледелия незаболоченной земли, зажатом между Великой варакой, береговой линией с севера и запада, и обширным Нижним (Бабьим) болотом с юга. На этом маленьком пятачке, где и так не слишком-то развернешься, существовали к тому же природные препятствия, затрудняющие строительство.

Первым из них были гранитные скальные выходы, до двух метров высотой, называемые здесь «горушками» или «скалками» (т.к. на гору или скалу вроде не тянут). Горушки (а их три) расположены в самом центре нынешнего села. Жилые дома на них не ставили.

√ В прежние времена, когда культурный слой был значительно ниже, горушки эти были более заметны. Сейчас они хорошо видны лишь весной, пока не наросла еще высокая трава, которую теперь некому косить. Трава, к июлю достигающая пояса, скрывает неровности и перепады рельефа.

Вторым препятствием строительству и прокладке дорог были крупные гранитные валуны, принесенные ледником. Третьим – небольшие болотины-озерца, называемые здесь «Еловками». Название это долгое время оставалось для меня загадкой – ведь лес на вараках, в основном, сосновый. Произошло оно, оказывается, не от слова «ель», а от слово «ёла». В них, по свидетельству Алевтины Николаевны Лощининой, проживающей сейчас в Малошуйке, раньше вымачивали дерево для постройки ёл – небольших промысловых судов. Об этом ей рассказал отец, коренной унежом и опытный моряк.

Еловок в Унежме две. Одна – возле Великой вараки, вторая – возле Средней. Алевтина Николаевна говорила, что в детстве они с ребятами катались там на плотах. Сейчас Еловки сильно заросли и представляют собой скорее болотца, нежели озерца, но для застройки по-прежнему непригодны.

Перечисленные природные препятствия ограничивали рост поселения. Унежма никогда не была большой – ей просто некуда было разрастаться. Даже в 1920-х годах, в период расцвета, в ней было чуть более 100 домов.

Унежма представляет собой «куст деревень», то есть является селом, возникшим из нескольких сросшихся между собой частей, самая старая из которых расположена под Великой варакой. Позднее к ней присоединились более молодые Заполье и Подгорье.

√ Слова «село» и «деревня», часто воспринимающиеся как синонимы, на самом деле имеют разное значение. Первоначальные небольшие поселения, хутора или деревни, стихийно возникающие недалеко друг от друга, с ростом населения расширялись, завоевывая новые пространства и в конце концов сростаясь в единое целое – село или погост, в центре которого обычно располагалась церковь. Так что, говоря языком официальным, Унежма является селом, но в жизни все называют ее деревней, поэтому и автор-составитель обычно называет ее деревней, делая исключение только для данной статьи.

. Старинная часть села под Великой варакой – родоначальница Унежмы

.Унежма начиналась возле Великой вараки – самой высокой, самой красивой и самой заметной горы мыса Бранница. Именно здесь, по легенде, нашли спрятанную на реке икону Николая Чудотворца. Именно сюда, по указанию святого, перешли жить первые поселенцы, скрывавшиеся в лесу от вражеских набегов[1]. Это старейшая часть села, здесь строились самые первые дома, здесь жили коренные унежомы, основатели древнейших фамилий – Куколевы, Евтюковы, Варзугины. По странному стечению обстоятельств, именно в этой, самой старой части, сохранилось сейчас наибольшее количество построек.

Старинная часть села под Великой варакой состоит из четырех рядов (порядков) домов. Планировка ее обращена «в себя», то есть не к морю, а к центру, к главной улице.

√ В архитектурной терминологии такая планировка (когда дома выстраиваются вдоль улицы, лицевыми фасадами глядя друг на друга, «лицом к лицу») называется «проходной». Она широко распространена в русских деревнях, в отличии, скажем, от карельских, где дома часто ставятся в виде небольших полузамкнутых групп, создающих «ветровую тень» и зрительно более уютное пространство.

Дома в параллельных рядах располагались в «шахматном порядке», чтобы окна их лицевых фасадов смотрели в промежуток между домами напротив, и из каждого можно было видеть море. Море видно здесь с двух сторон – открытое водное пространство с северной, и залив между Великой варакой и Камба́льим островом с западной.

Перспектива центральной улицы замыкалась видом на церковь. Первоначально церковь располагалась на самом краю деревни, т.к. двух других частей нынешнего села – Заполья и Подгорья, о которых речь пойдет ниже, еще не существовало. Таким образом все жилые дома находились между церковью и варакой. Возможно, это создавало ощущение защищенности – не только от холодных ветров, но и от грозных неведомых сил суровой природы, от которых только Бог мог хранить человека.

Место для церкви выбрано не случайно. Стоит она в самой высокой точке села, у трех горушек, о которых говорилось выше. Церковь традиционно ориентирована с запада на восток (алтарь с востока, вход – с запада) [2]. Построенная позднее колокольня (1792 г.) была поставлена прямо на скале, точно по оси центральной улицы, перспективное восприятие которой значительно улучшилось.

.Поморский почтовый тракт и его влияние на планировочную структуру

.В XVI-XVII веках через Унежму прошел Поморский почтовый тракт, которому пришлось сделать большую петлю, чтобы добраться до отдаленной деревушки на самой оконечности мыса Бранница. Тракт заходил в деревню со стороны Кушереки в направлении строго на север, поворачивал на северо-запад, следуя береговой линии, затем делал поворот на 90 градусов, направляясь на юго-запад в Нюхчу, образуя таким образом как бы гигантскую букву «П».

Старейшая часть деревни под Великой варакой. Фото 2007 г.

√ Судя по всему, до XIX в. тракт мог использоваться только в зимнее время, когда замерзали болота и вставали реки. В летний сезон единственным путем сообщения с Унежмой по-прежнему было море. В кон. XIX – нач. ХХ вв. были проведены значительные работы по благоустройству тракта. Он достиг шести метров в ширину, по сторонам были прорыты глубокие дренажные канавы, построены деревянные мосты через реки и ручьи. Тракт этот, сейчас заброшенный, хорошо виден в деревне весной, пока не наросла трава, а также на фотографиях со спутника. Дренажные канавы, заполненные водой, зачастую представляют непроходимое препятствие, так что последние местные жители и дачники называли тракт не иначе, как «Канавой».

Тракт прошел чуть восточнее поселения, лишь касаясь, но не пересекая его, чтобы не нарушать сложившуюся довольно скученную застройку. Возникает аналогия с современными скоростными шоссе, проходящими в стороне от поселков, со съездами-ответвлениями к ним. Совершенно очевидно, что при прокладке тракта учитывалось расположение церковного ансамбля, уже существующего к тому времени. Центральная часть тракта, образующая верхнюю перекладину буквы «П», ориентирована прямо на церковь, так что она видна издалека в перспективе дороги, первой встречая подъезжающих.

Тракт, в свою очередь, существенно повлиял на планировочную структуру села – вдоль него начала формироваться новая, более молодая его часть, получившая название Заполье. Планировка Заполья была регулярной – улицы шли параллельно друг другу, дома стояли свободнее, чем в старинной части. Передний ряд домов (так и называвшийся Передним) выстроился вдоль тракта, по обеим его сторонам, лицом друг к другу. Ближе к морю следовал Морской ряд. С южной стороны, к полям и болотам, шел четвертый, последний ряд, с неблагозвучным названием Зады. Морской ряд и Зады смотрели лицевыми фасадами на хоздворы и огороды Переднего ряда, т.е. дома их стояли отвернувшись от моря и болот и повернувшись к тракту.

√ В 1930-х годах за Задами появился пятый ряд застройки, его образовали колхозные конюшни, коровник и телятник.

.Каждое уважающее себя село должно иметь главную улицу. Можно сказать, что в Унежме их было две. Первая располагалась в старейшей части возле Великой вараки и тянулась от церкви до Магазеи. Имела ли она свое особое название, нам неизвестно, поэтому для ясности мы будем называть ее здесь «Главная улица». Она же, с уверенностью можно сказать, была первой и старейшей.

Второй «главной улицей» стал Поморский почтовый тракт, т.е. северная сторона его петли. Во времена расцвета деревни, в конце XIX – начале XX вв., эта улица стала значительно «главнее», оттеснив старую на второй план. Вдоль нее располагалось наибольшее количество участков и практически все «светские» общественные постройки, такие как почтовая станция, торговые лавки, самые богатые и самые выразительные дома, некоторые из которых были двухэтажными.

Почтовый тракт, так же как и старая «Главная улица», был, как уже говорилось, ориентирован на церковь. Вид на церковь, можно сказать, и объединял их. Не имея непосредственного соединения между собой из-за горушки, препятствовавшей прямому проезду, эти две улицы, по сути, являются продолжением друг друга, как бы единой нитью, разорванной посередине и связанной в узелок церковным ансамблем. Тем не менее, чтобы попасть из Заполья в старинную часть под Великой варакой, надо было свернуть с тракта на проселочную дорогу, огибающую горушку с церковью, так как проехать напрямик было невозможно из-за рельефа.

.Итак, Заполье с его оживленным Почтовым трактом, оттеснив в сторону старинную часть села под Великой варакой, к XIX веку стало светским центром, сконцентрировав в себе общественную и культурную жизнь. Почтовая станция, которую до революции содержал Григорий Павлович Варзугин, располагалась в центре Заполья по Переднему ряду[3]. Дом этот был двухэтажный, обшитый досками и выкрашенный краской, с большим двором, окруженным забором, с флигелем, амбаром и хозяйственными постройками. Рядом располагались дома других зажиточных сельчан – богатые люди всегда тяготели друг к другу. Тут расселились судостроители и судовладельцы Варзугины, Прохор Ульянов в двухэтажном доме с лавкой (магазеей), и др. Жизнь на тракте била ключом. Невольно представляется сейчас, как теплыми летними вечерами, смеясь и шушукаясь, стайками прогуливались здесь деревенские красавицы, бойко постреливая глазами из-под цветастых платков, как из-за заборов, перебирая гармоники, поглядывали на них удалые парни. Чинно прохаживались женатые пары, демонстрируя новые наряды и обмениваясь с соседями свежими новостями, бегали мальчишки, лаяли собаки, проезжали конные и телеги.

Дома́ Заполья. Вид с вараки Смоленихи. 2006 г.

Вот что осталось ныне от некогда оживленного Заполья. 2008 г.

Если Заполье было светским центром села, то композиционным, духовным и административным центром по-прежнему оставался приходской церковный ансамбль. К началу XX века, помимо церкви и колокольни, он включал в себя два причтовых дома: двухэтажный дом священника на горке, прямо напротив церковного крыльца, с церковно-приходской школой в первом этаже, и одноэтажный дом дьячка рядом с ним. Между церковью и колокольней стоял большой поклонный крест под навесом, возле алтаря находилось кладбище. Приходской ансамбль вместе с кладбищем был обнесен деревянной оградой[4].

√ До появления Заполья кладбище это находилось на окраине деревни, в сторону полей. С появлением же Заполья оно оказалось в самом центре села, тем не менее там продолжали хоронить до самого конца XIX века. Лишь в начале XX века возникло новое кладбище Миронощина у Средней вараки, со стороны моря, и старое, возле церкви, перестало использоваться. Сейчас от него не осталось и следа. Где-то там, очевидно, находится, могила предпоследнего унежемского священника, о. Василия Соколова, сыгравшего значительную роль в формировании нынешнего облика церкви.

В непосредственной близости от приходского ансамбля располагались дома влиятельных сельчан, например, дом волостного писаря Епифанова, смотревший прямо на колокольню.

С развитием Заполья старейшая часть деревни под Великой варакой оказалась отрезанной от главной «транспортной магистрали» – почтового тракта, и от нового молодого «сердца» села. Она находилась теперь на отшибе, за церковью, за горушками, и добраться до нее можно было только «закоулками». Что за странная ирония судьбы – самая первая, самая древняя часть поселения, то, откуда есть-пошла старая Унежма, теперь получила насмешливое название Конец!

С приростом населения Заполье и Конец слились воедино. С южной стороны, за церковью, в низинке, образованной довольно значительным для равнинной местности перепадом рельефа в полтора-два метра, за поворотом тракта на Нюхчу, возник еще один небольшой район в 15 домов, получивший название Подгорье.

Главной градостроительной доминантой Унежмы был, безусловно, приходской ансамбль с церковью и колокольней – самые высокие, самые интересные и самые заметные издалека постройки, определяющие образ и характер села и служащие хорошим ориентиром морским судам, а также путникам, приближающимся с суши. «В детстве все это я видел своими глазами, – писал И.М. Ульянов. – Когда я шел домой из Нименьги или Онеги, где учился, выйдя из Сосновки, видел сверкающие купола церкви и крест колокольни. Церковь и колокольня белели и манили путника в это зачарованное царство среди моря и варак».

Были в Унежме и другие значимые с архитектурной точки зрения общественные постройки. В первую очередь это рыбный склад с северной стороны Великой вараки, стоящий на щельях у самой воды и служащий своеобразным зрительным акцентом, завершающим выразительный силуэт береговой линии. Эта величественная постройка, сложенная из могучих бревен, с высокой двухскатной крышей, видна издалека, и с моря заметна едва ли не больше, чем церковь. Несколько лет назад провалилась ее высокая крыша и здание стало ниже, что значительно уменьшило выразительность берега.

С «Главной улицы» к рыбному складу вела хорошая проезжая дорога с дренажными канавками по сторонам, сейчас различимая только весной. В силу того, что склад стоит на щельях, отгороженных от деревни россыпью гигантских булыжников, вплотную подъехать к нему было невозможно. Дорога, очевидно, упиралась в море, где поджидали карбаса́. Проходила она мимо Крестового колодца и служила еще и для подвозки воды к домам.

Великая варака (ставшая ниже ростом после пожара) и рыбный склад (с уже провалившейся крышей)

до сих пор представляют собой органичное единое целое. Фото 2007 г.

Другая, второстепенная градостроительная доминанта – «Магазея» (общественный склад сухих продуктов – муки, крупы и др.), расположенная с южной стороны Великой вараки, у самого леса. С моря она практически не видна, зато хорошо видна из старой части деревни, замыкая на себя перспективу ее «Главной улицы» с юго-западной стороны. Сейчас, полностью утратив двускатную крышу, она, как и склад, потеряла половину своей высоты и выразительности.

В заливе перед Магазеей сохранились два искусственных мола, сложенные из гранитных булыжников. К ним приставали для разгрузки карбаса, к ним, собственно, и вела старая «Главная улица». Таким образом, в Унежме существовало разделение между двумя различными «товаропотоками»: всё рыбное, скоропортящееся, загружалось и разгружалось с северной стороны, у рыбного склада, все «сухое» и непортящееся – с южной, у Магазеи.

Где-то совсем рядом с Магазеей стояла пограничная застава с казармой, оградой и воротами, или «караулка», как ее называли в деревне.

Говоря о композиционных доминантах застройки, нельзя не отметить поклонные кресты, которых в Унежме было несколько (до нашего времени они не дошли). Один стоял на Ивановой горушке, расположение других остается неизвестным. Поклонные кресты ставились обычно «по обету», в память о каких-либо событиях или о чудесном спасении на море, и достигали высоты трех метров. Вот что пишет С.В. Максимов, проезжавший через Унежму в 1856 году: «Вспоминаются при этом кресты, так же, по обыкновению поморских берегов, расставленные и по улицам покинутой Унежмы. Видится, как живой, один из таких крестов под навесом, утвержденным на двух столбах».

√ Хочется сказать несколько слов о телефонных столбах, которые сейчас выглядят единственным «диссонирующим элементом» в сохранившейся старинной застройке (хотя многие из них уже упали). Столбы эти – бывшая телеграфная (а затем телефонная) линия, проложенная в начале XX века вдоль всего побережья Белого моря и связавшая отдаленные прибрежные села с общей телеграфной сетью страны.

Рядовая застройка деревни была, в основном, одноэтажной. Дома стояли в ряд, лицевые фасады – по одной линии, так, чтобы не закрывать вид соседям.

√ Некоторые хозяева, однако, нарушали это правило, когда с увеличением семьи расширяли существующие дома. В этом случае обычно оставляли старую кухню с сенями и сараем, а с лицевой стороны дома пристраивали вместо одной две, а то и три новые комнаты. Таким образом дом неизбежно вылезал вперед, за линию фасадов. Так случилось, например, с домом волостного писаря Епифанова. К старой кухне пристроены два более поздних (не позднее 1920-х гг.) помещения, за счет чего дом «вылез» к самой горушке, на которой стояла колокольня, так что между ним и горушкой едва можно было пройти, а уж проехать невозможно вовсе. Этот факт еще раз подтверждает то, что между старой «Главной улицей» и новым Почтовым трактом не было прямой связи.

Средний размер участка составлял 20-25 метров в ширину и 40-50 метров в длину. Участки нарезались перпендикулярно улицам, так что практически все дома стоят параллельно Великой вараке, торцами к морю, к его северному побережью. Это не случайно: наиболее частые здесь северные ветра разрушают дерево, и дома поставлены так, чтобы открыть им наименьшую площадь. Боковые фасады (дом и хоздвор) длинные, торцевые – гораздо у́же, и, соответственно, дерево меньше разрушается.

Родственники часто селились рядом, иногда объединяя участки, как, например, в случае с домами родных братьев Матвея и Александра Ульяновых на дальнем конце Заполья – общий двор и крыльцо напротив крыльца.

В редком случае дома ставили не поперек, а вдоль улицы, на задах участков. Возможно потому, что разросшиеся семьи выделяли молодым место для постройки у себя «на задворках». Так нестандартно, например, стоит бывший колхозный магазин. Он принадлежал Ивану Куколеву, отделившемуся от семьи в «шестнадцать ложек», то есть в шестнадцать душ. На примере этого дома наглядно видно разрушительное действие северных ветров – его длинная северная стена, обращенная к морю, практически выкрошилась.

√ Если посмотреть на карту-схему Унежмы, основанную на рисунке П.М. Базанова, можно увидеть, что несколько домов Подгорья, вдоль нюхотской части тракта, в непосредственной близости от церкви, стоят не лицом к тракту, как другие, а вдоль него, что кажется несколько странным – говорить о «задворках» в этом случае не приходится. Чем объясняется такая постановка домов? Возможно, это случайная ошибка Базанова, рисовавшего карту по памяти, но возможно что дома эти, расположенные между церковью и трактом, не могли повернуться «спиной» ни к кому из них и расположились поэтому боком. Но это лишь наше предположение.

Нестандартно «наискосок» стояли также два дома в самом центре села – В.Е. Куколевой и Н.И. Евтюкова (ныне утрачены). В данном случае это легко объясняется особенностями рельефа – дома стояли параллельно горушке.

В большинстве случаев входы в дома были обращены к центру села, к церкви, и крайне редко – к окраинам. Каждый участок имел собственную баню, обычно на задворках, а также амбар и другие хозяйственные постройки. Участки зачастую имели собственный небольшой колодец – водоносный слой в Унежме неглубоко. (Сейчас эти колодцы представляют значительную угрозу для пешеходов, так как в летнее время практически не заметны в траве). Свои колодцы использовали, в основном, для полива огорода – вода в них была не слишком хорошая. Для питья брали воду из больших общественных колодцев, которых в деревне было несколько. Это Крестово́й колодец возле Великой вараки, где вода была прозрачная, как слеза; Красный колодец, где вода была красноватого цвета; колодец на перекрестке перед нынешним магазином, и др.

Дома на участке были сдвинуты к краю, оставляя 10-15 метров со стороны крыльца и около 2.5 метров с противоположной стороны – для прохода к низеньким воротам в хлев. Перед лицевым фасадом, обращенным к улице, располагался обычно небольшой палисадник, не более 5 метров глубиной, зато позади, за хоздвором, оставалось пространство под хозяйственные постройки и огороды.

Участки обносились плетеными изгородями, которые здесь называли «огорожами» – не для того, чтобы во двор не заходили посторонние, а чтобы скот не топтал посевы. Частные картофельные поля располагались также за пределами села – вдоль северного побережья и по пологим склонам варак.

Плетеные «огорожи» на старой «Главной улице» (в доколхозные времена домов здесь было,

конечно, больше). Фото И.М. Ульянова, 1970-е гг.

В палисаднике перед лицевым фасадом или сбоку, рядом с крыльцом, хозяева сажали два, реже три дерева. Излюбленными были березы, рябины и черемуха, реже сосна. Деревья эти, издалека заметные на равнинном безлесном мысу, частично сохранились на пустых ныне участках, напоминая о существовании здесь уютного жилья и горячего очага. Об этих деревьях с любовью упоминала в своих воспоминаниях Августа Ивановна Кондратьева (1926 г.р.). «Деревья стояли, деревья не у всех стояли, но были. Наш дом по заднему ряду, вот так тянулась улица, у нас чистота была в каждом дворе, порядок кругом». Деревья служили также отличительной, характерной чертой в общем-то похожих друг на друга участков, помогая их распознавать. До сих пор здесь говорят: «у дома с двумя соснами», или «у дома с рябиной».

Улицы (шириной до 6 м) были вымощены деревянным настилом – мостовыми, или, как их здесь называли, панелями: «Панели деревянные, идешь так: тук-тук-тук, все звучит, все слышно» (А.И. Кондратьева).

«Самый красивый был наволочек у нас! – рассказывала Августа Ивановна. – К нам приезжали, когда еще я маленька была, с Москвы, с Архангельска приезжали, называли «Уголок Москвы», вот у нас кака была деревня-то красивая. Дома двухэтажные, тракт так шел полого. Дома друг на дружку все так вереницей тянулись. До самой Смолянихи большие дома были. Обихожено было, заборы стояли, деревья, окна все выкрашены, рамы, все уделано, не было никакой мусоринки. Чистота, благодать, красота была».

С 1930-х годов, с созданием колхоза, облик Унежмы начал меняться. Первой исчезла колокольня, одна из главных высотных доминант деревни, снесенная по решению сельсовета – зданию этому не смогли найти новое применение. Две главных улицы лишились одного из своих зрительных акцентов. Церковь, сильно осевшая, утратившая кресты и главки, потеряла значительную часть былой высоты и выразительности силуэта. Многие дома были разобрано и перевезено отъезжающими на новые места, либо продано колхозу на дрова, так что деревня значительно поредела.

В отличие от других деревень, колхозный период, внеся свои разрушения, не добавил слишком много «диссонирующих элементов» – уродливых типовых бараков и сараев, которые мы можем наблюдать повсеместно. Унежемские колхозные коровники, телятник, конюшня и другие общественные постройки, возведенные до войны на краю Заполья, в сторону болот, строились под руководством старых мастеров (в частности И.Ф. Варзугина) и органично вписались в сложившийся облик села.

Советский период, наверное, привнес в Унежму лишь один архитектурный акцент – башенку на доме Филиппа Базанова, построенную в войну для наблюдения за воздухом и ставшую своеобразной «высотной доминантой» (дом разобран на дрова в 2010 г.).

Справа на фоне неба – башенка на доме Ф.С. Базанова (в годы войны – пограничный пост,

Летом 2008 года на северном берегу, у Красной лудушки, появилось новое «архитектурное сооружение», неизменно привлекающее внимание туристов. Это «Морские ворота в Унежму». Их поставила семья Зайкиных из Мурманска с помощью Сергея Коровина из Москвы, в присутствии автора этих строк. Ворота установлены там, где обычно «припаркована» моторка Зайкиных и откуда начинается тропа к их дому. Ворота эти хорошо видны с моря, и практически не видны из деревни.

√ «Сухопутные ворота в Унежму» мы хотели установить на входе в деревню со стороны реки, но проект этот пока остается неосуществленным.

Строители «Морских ворот в Унежму» в день их установки. Август 2008 г.

Сейчас в деревне осталось не более 15 домов, из которых пригодны для жилья от силы 5-7. От многолюдного когда-то Заполья мало что сохранилось – дома его в большинстве утрачены (наибольшее скопление их наблюдается в самой дальней части Заполья, на повороте тракта на Кушереку). Из пятнадцати домов Подгорья сохранились развалины одного. Большинство же существующих ныне домов стоят в старой части села, возле Великой вараки, где «Главная улица» прослеживается до сих пор. Здесь когда-то начиналась Унежма, здесь указал ей место святой Николай Чудотворец, здесь она стоит по сей день.

[1] Точное время основания Унежмы неизвестно, но первое письменное упоминание о ней как об уже существующем поселении встречается в 1555 г.

[2] Нынешняя церковь – вторая на том же месте. Время постройки ее предшественницы (сгоревшей в 1812 г.), неизвестно, первое письменное упоминание о ней встречается в 1582 г.

[3] Скорее всего, почтовая станция стояла на перекрестке тракта с дорогой вдоль Средней вараки, выходящей к морю.

[4] Подробнее об этом см. в главе «Церковный ансамбль – история строительства».

[5] Градостроительная доминанта – архитектурный термин, означающий наиболее заметное и значимое в окружающей застройке здание, задающее тон и формирующее пространство. Термин применим как к городской, так и сельской застройке.