Как Серёга Пусик за продуктами ходил

• Главная • Страна наоборот • Другие города • По русскому Северу • Унежма • Малошуйский музей народного быта • Люди и судьбы • Разное •

УНЕЖМА

СБОРНИК КРАЕВЕДЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ И ЛИЧНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ

ОБ ОДНОЙ ИЗ ЗАБРОШЕННЫХ ДЕРЕВЕНЬ НА БЕРЕГУ БЕЛОГО МОРЯ

Елена Федосеева

КАК СЕРЁГА ПУСИК ЗА ПРОДУКТАМИ ХОДИЛ

Поездка 2007 года планировалась задолго, попутчиков пятеро собралось, и всё одни дамы. Был, правда, и кавалер – Серёга Пусев, мой старый приятель со станции, помощник и проводник. До деревни еле дошли – лето сырое выдалось, воды налило столько, что ручьи как реки разлились. Болото под ногами хлюпает, комары жрут, двое новеньких – Вика и Элеонора – в хвосте еле плетутся. До привала дойдем, на землю валимся – сил нет огонь разжечь. Если бы не Серега, не знаю, что бы и делали. Хорошо еще, налегке шли – продукты по списку, согласованному и утвержденному, обещали доставить мои унежемские друзья, Вася и Надя Зайкины, на своей моторке.

Но кончилась, наконец, и эта дорога, такая ненавистная и такая любимая, и мы сидим за столом, и тихо потрескивает печка, и кипит на ней тяжеленный чайник, почерневший от копоти, и сохнут наши мокрые сапоги и куртки, и нам не надо больше никуда идти, потому что мы – дома. Там, куда стремились весь год, там, где вообще-то я хотела бы жить, никуда не уезжая.

Заказанные продукты уже дожидались нас в деревне. Вконец измотанная дорогой и напуганная сказками о медведях, Элеонора не отходила дальше ста метров от избы, зато взяла на себя роль хозяйки, быстро освоилась с печкой и баловала нас изысканными деликатесами, проявив незаурядный кулинарный талант и фантазию. Еду она варила кастрюлями, на широкую московскую ногу, на излишки приглашались унежемские голодающие – дачники, приехавшие давно, чьи продуктовые запасы уже иссякли. На экскурсию в Сосновку Эля не пошла – опять, мол, комары и болота. Три дня не выходила на улицу, запираясь на ночь на ключ и ставя возле кровати старинные вилы из моей коллекции – на всякий случай. Три дня в доме жарко топилась печка и бурлили на ней кастрюли и котелки, а к нашему возвращению был готов целый пир.

Так мы жили не тужили, пока, наконец, двоим из нас – Эле и Свете – не пришла пора возвращаться в город. Проводив подруг, мы в первый раз заглянули в кладовку, где хранились коробки с провиантом – надо же провести ревизию, ведь готовить теперь придется самим. Коробок там было много, но, увы… ревизию проводить было нечему. В одной на дне сиротливо лежала пачка гречневой крупы, в другой – несколько случайно завалявшихся по углам карамелек.

И вот наступили черные дни, суровая расплата за прежнюю праздность. У соседей удалось раздобыть немного сахара и чая. Их разделили на три равные кучки, чтобы каждый распорядился своим богатством как хотел – хочешь, пей сразу, хочешь, заваривай каждый пакетик трижды и растяни удовольствие. Но чаем, однако, сыт не будешь… Чем выживают голодающие в Унежме? Конечно же, рыбой. Но рыба – она там, в море, в свободном плавании, и ну-ка, поймай ее… Вся жизнь теперь подчинена одному – добыванию пищи. Не пойдешь на рыбалку – ляжешь спать голодным, арифметика эта проста. Встаешь теперь не тогда, когда выспался, а тогда, когда вода уходит. Лопату в руки, и на куйвату – червей копать. Солнце ли, дождь или ветер – всё одно, идти надо. Уже не побродишь по берегу, любуясь пейзажами, не поваляешься с книжкой на кровати, не поболтаешь с подругами в уютной натопленной избе… Червей накопал – жди воду. Вода прибывает – иди на дальние щельи у склада, туда рыба раньше приходит. Вода залила куйвату – торопись вернуться на берег, да топай дальше, к Камбальему острову – там сейчас самый клёв… Ветер гонит волну, руки мерзнут, насаживая червей, рыба выскальзывает из рук, вот опять червя сожрала, а сама ушла… Бегаешь от одной помахалки к другой, да камбала-то мелкая, только на уху и наловишь, а день-то прошел… Завтра, значит, снова на рыбалку, и послезавтра тоже, и после-после завтра. Вика смотрит волком – притащили в этакую даль, доро́гой замучили, а теперь и голодом морят. Разговаривать перестала, ходит мрачная, как ночь, вот и рыбу ловить не пошла – из принципа. Лежит целый день на нарах, глядя в потолок, только и ждет, когда вездеход на станцию пойдет, чтобы с ним уехать – пешком, говорит, не пойду больше. Да ждать-то еще несколько дней.

– Вика, если завтра на рыбалку не пойдешь, уху есть не будешь.

Молчит, отвернулась к стенке. И впрямь не кормить ее завтра, что ли?

Только Серега бодр и весел – привык к жизни впроголодь, да и рыбалка для него в радость, с детства приучен. Если б не он – пропали бы, рыба у него лучше всех клюет, сама на удочку идет. И все что поймает, на общий стол…

Пять дней рыбалки, без перерыва, без отдыха. С утра до вечера, да еще и погода испортилась, штормит, рыба клевать перестала. А кушать ой как хочется, и сигареты к концу подходят, а это уже совсем плохо.

– Сережа, ты говорил, что от деревни до станции за шесть часов пробегаешь, говорил ведь?

– Могу и за четыре! Это вы плететесь, как черепахи, а я без остановок иду.

– Сереженька, а не прогуляться ли тебе домой? Ну что тебе сто́ит – четыре часа туда, четыре обратно. Мы бы тебе денежку дали, а ты бы продуктов купил, ну чтоб еще недельку прожить!

Поломался, поломался Сережа, и говорит:

– Ладно, схожу. Утром уйду, завтра к ночи вернусь.

Ах, с каким вдохновением составляли мы список! Первым пунктом, конечно, сигареты, да смотри купи самые лучшие, какие только в магазине будут. Второе – крупа, консервы, сахар, пряники – будет у нас снова сладкая жизнь! Ну и водка, конечно, не помешает, пара бутылок – свободу отпраздновать, да дешевую-то не покупай, лучше подороже, чтоб не отравиться.

Ушел Серега, а мы у окошка сели и ждем-пождем – к вечеру вернется. Даже на рыбалку не пошли – ничего, денек и поголодать можно. Зато вечером пир устроим, как при Элеоноре.

Вот и вечер, вот уже и ночь настала. Пол ночи прошло, свеча догорела, а Сереги все нет…

– Неделю теперь не придет, напрасно ждете! – говорят соседи.

Снова рыбалка, рыбалка, рыбалка…Мы уже и смирились, к тому же Вика уехала, лишним ртом меньше, и спина ее на нарах больше глаза не мозолит. Веселее жить стало, а тут друзья-мурманчане на Леменцу пригласили, за грибами, на лодке.

Мы с Фросей обрадовались – хоть и пару дней, а на чужих харчах поживем и отдохнем от рыбалки. Поехали впятером – Вася с Надей и внуком Ваней, и мы, два нахлебника. Туда хорошо дошли, избушка пустой оказалась, по-царски устроились. Грибов насобирали, ягод. Чая хорошего напились, после брусничного отвара райским напитком показался. Два дня пожили, стали домой собираться.

– Рано еще, вода не пришла! – говорит Надя. – Давайте в избе посидим, подождем, а то, кажется, и дождь собирается.

– Чего ждать, сейчас поплывем, раз собрались, – не соглашается Вася.

– Вон тот камень, когда сюда плыли, закрыт был, а сейчас из воды торчит, значит, действительно рано, – робко вступаюсь я.

– В лодке, если что, подождем.

Слово капитана – закон. Грузимся в лодку, отталкиваемся шестом. Вася ловко лавирует между камней, но они все равно скрежещут по дну, бьются о металл, лодка то и дело тащится килем по вязкой няше. Воды, действительно, совсем мало, но мы медленно и упорно движемся к морю. Вот оно уже видно впереди, лес отступил, открылись няшистые берега, заросшие тристой. Камней стало меньше, но русло расширилось, и все чаще лодка садится на няшу, все труднее и труднее столкнуть ее с мели. Что, если плотно засядем? Тут и на берег-то не сойти – ступишь на няшу, сразу по колено провалишься, да еще засосет, ногу не вытянешь, а в тристе заблудишься – она ведь повыше человека будет, скроет, как в джунглях, с головой.

Всё, кажется плотно застряли, и шестом не столкнуть. А дождик, до этого лениво накрапывающий, не на шутку разыгрался, и ветерок с моря хорошо подул. Сидели бы сейчас в теплой избе, да чай пили… Ох уж эти мужчины – все они одинаковы, «выслушай женщину, и сделай наоборот»… А женщина ведь всегда права!

– Ну, мать, вылезай, толкать надо!

Надя, сразу видно коренная поморка, прыгает в воду не колеблясь ни секунды – прямо в сапогах! Толчок, еще толчок – и лодка потихоньку сходит с мели. Но сидеть на борту я уже не могу. Помощи от меня, может, и никакой, но хоть весу меньше будет – баба с возу, кобыле легче… Медленно стягиваю сапоги – очень уж не хочется лезть в воду.

– Не снимай, ноги поранишь! – говорит Надя.

Прыгаю за борт в сапогах, сразу увязаю в няше. Поеживаюсь – вода действительно холодна, и гораздо выше колена. Вдвоем с Надей толкаем лодку, Вася на носу высматривает фарватер и с высоты покрикивает на нас – быстрее, мол, пошевеливайтесь! Фрося сидит на корме, закутав плащом Ваню, и песни поет, чтоб веселее было. А дождик подхлестывает, а ветерок подгоняет, и воды все больше становится, и море уже совсем рядом, и пейзаж вокруг такой фантастический, ну прям марсианский – ни деревца, ни кустика, вода да няша, и всё одного цвета, стального, и небо в нем отражается, тоже стальное, и не видно, где вода кончается, где няша, и где небо. Фотоаппарат бы достать, да не до него сейчас…

– Всё, залезайте в лодку, – командует капитан. С наслаждением одеваю запасные носки – ногам становится теплее. Но ветерок на море не шуточный, а промокли мы почти до нитки, и дорогое импортное термобелье что-то не очень греет. Но вот она впереди, Унежма, хорошо-то как!

– Фрося, дома ведь ни капли воды нет, даже чайник не согреть. И дрова в сенях сырые!

– Ладно, где наша не пропадала. Приедем, ты – за водой, я – печку топить.

Вот и знакомая «пристань» у Красной лудушки, прощаемся с Зайкиными, идем по тропинке к нашему дому. Но что это – дым из трубы! Или, может, нам мерещится?

Но дым из трубы действительно идет, и дверь в доме открыта, а на пороге – кто бы это мог быть – Серега Пусик! А в доме – тепло, а чайник на печке кипит, а на столе-то – целое богатство! Ой, Сережа, ну порадовал – впору на шею кинуться!

Это потом уже рассказали нам, как Сережа продукты покупал. Купил он сначала все самое лучшее, как и было заказано – сигареты «Мальборо», водку «Путинку», пряники ванильные, консервы мясные, да конфеты шоколадные – продавщица только диву давалась. Все в короб сложил и к бабке принес, у которой в поселке жил, да только минуты не прошло, как гости нагрянули. То один приятель ненароком зайдет да останется, то другой, потом весь поселок сбежался – посмотреть, как Серега Пусик дорогие сигареты курит да хорошую водку пьет. Ну, Серега щедрая душа, друзей направо и налево угощает – кушайте, гости дорогие, мы люди не жадные… Так день и прошел, глядь, а в коробе-то ничегошеньки не осталось. Как же с пустыми руками вернуться?

Пошел Серега подзаработать – кому огород прополол, кому машину разгрузил, кому дров наколол, вот денежки снова и появились. Опять в магазин наведался, но на прежнюю роскошь уже не хватило, купил сигарет подешевше, да водку попроще, да пряники старые, залежавшиеся, с уценкой. Опять в короб сложил и в дорогу почти собрался, даже вроде и вышел, только вспомнил вдруг, что забыл что-то. К подружке зашел, короб поставил, и по своим делам отправился. Вернулся – а короб-то и пустой, и как это так получилось? Опять пошел Серега подзаработать, да только работы хорошей больше не подвернулось. Так налегке на море и отправился. До землянки дошел – а там рыбаки, и еды у них хоть отбавляй. Выпросил пачку «Примы», несколько банок рыбных консервов, немножко сахара да хлеба две буханки, их и принес.

Но в тот-то вечер, когда мы промокшие и продрогшие к горячей печке вернулись, об этом совсем не думали. Сварили суп из рыбных консервов, хлеба, которого две недели не видели, нарезали, и счастливы были уже от того, что ни за водой, ни за дровами, ни на рыбалку идти не надо. Вот что значит появиться в нужном месте и в нужное время!

КРЕСТ НА ОСТРОВЕ ВОРВОЙНИЦА

УНЕЖМА

Сборник краеведческих материалов и личных воспоминаний об одной из заброшенных деревень на берегу Белого моря.

· Об этой книге. Об авторах. Содержание.

· Вступление

· Отзывы (что говорят об Унежме)

· Стихи об Унежме

· Легенда об Унежме

· Географическое положение, окрестности, близлежащие острова

· Цветная фото-вставка

· История Унежмы:

- до революции