Лядины
Едем дальше, на середине пути на Лёкшмозеро – большое село Лядины, где мы должны сделать вторую остановку. Село Лядины еще живое, обитаемое, бросаются в глаза роскошные «двужирные» дома с белыми наличниками.
Пейзаж несколько искажен вкраплениями нелепых построек послевоенного периода, обветшавших, похоже, сильнее чем дома доколхозного времени. Машина подвозит нас прямо к школе – здесь нас уже ждут. Приятная женщина лет сорока, учительница и заведующая, она же – создатель и вдохновитель музея, Надежда Федоровна Ворощук, одетая в народную одежду, которая удивительно идет ей, с улыбкой встречает нас на крыльце. Тут собрались еще какие-то люди, желающие послушать экскурсию, возможно, из местных или дачников. Сначала нам показывают старинный амбар – здесь размещена экспозиция, посвященная обработке льна. Лен выращивают сами школьники под руководством педагогов, вот он растет рядом с амбаром, за плетеной изгородью – тоненькие стебельки с нежными голубыми цветочками. Сами собирают лен, сами обрабатывают, повторяя старинный процесс, восстановленный с помощью жителей села – есть здесь еще бабушки, которые помнят и рады рассказать и показать. Инструменты для обработки льна частично найдены на старых чердаках, частично выполнены родителями учеников по тем же рассказам старожилов. Неожиданно Надежда Федоровна переходит на старинный северный говор, почти пение, сопровождаемое демонстрацией технологии и исходного продукта на разных стадиях обработки: вот совсем еще грубый лен, это еще начальное сырье, вот он уже помягче, из такого можно вить веревки, а вот этот идет на изготовление мешковины, а этот, совсем мягкий и нежный, на холст. Мы впечатлены, аплодируем экскурсоводу. Это уже не просто музей, это настоящая народная мастерская.
Дальше проходим в здание школы, здесь – основная экспозиция. Но не только музея. Модное слово «мастер-классы» предстает перед нами в своем истинном значении. Здесь не только выставлены предметы старинного быта, здесь – изделия, сделанные руками самих школьников, да еще как сделанных! Это высокий профессиональный уровень, подлинное искусство. Тут и ткут (все ткацкие станки в рабочем состоянии), и красят, и прядут, и делают набойку по ткани, и шьют, и вяжут, и вышивают…
Да разве обо всем расскажешь, это нужно видеть своими глазами! Проводить экскурсию помогают две девочки, учащиеся той же школы, тоже одетые в народные костюмы – сшитые ими самими. Рассказ оживляется веселыми частушками, забавными присказками, поговорками, шутками. Это не экскурсия, это целое представление! На лицах слушателей – не обычное скучающее выражение, а веселые улыбки. Воистину, праздник для души.
Музей превзошел все мои самые смелые ожидания, я в восхищении. Еще и потому, что у меня тоже есть своя коллекция – там, в Унежме. Она пока очень маленькая и, наверное, никогда не станет большой, но она уже есть, она – моя гордость, мое любимое детище, и теперь я вижу, в каком направлении можно идти.
- Как и когда возникла идея музея? – спрашиваю я.
Оказывается, в голодные годы перестройки, которые уже не помнит молодое поколение, в 1990-х годах. Больно было видеть, как жители за пачку чая или килограмм сахара меняли старинные самовары, прялки и костюмы своих прабабушек и прадедушек заезжим «искателям древностей» из Москвы и Питера. Вот тогда-то и родилась мысль собрать эти бесценные свидетельства старины глубокой, чтобы сохранить их для будущих поколений здесь, в родной деревне, в своих Лядинах. Но вещи ожили, начали «говорить», рассказывать о себе. Если есть ткацкий станок, он должен работать, если есть прялка, нужно знать, как она использовалась. Как пряли шерсть, как стригли овец, как выращивали лен, как красили ткани? Постепенно, нить за нитью, восстанавливали технологию, давно забытые ремесла, ходили по домам, расспрашивали. Если не могли ответить местные жители, ехали в Каргополь, может там найдутся знающие люди. И они нашлись. Сейчас у музея большие связи, его работники участвуют в выставках, конкурсах, семинарах. Люди здесь работают увлеченные, да иначе и нельзя – все ведь делается в свободное от работы время, практически на собственные средства. "Но мы счастливы, - говорит Надежда Федоровна, - это наша жизнь, мы не можем представить себя без музея".
Идем в следующий музей, частный музей Галины Федоровны Сергеевой. Здесь нас ждет очередное потрясение. Добротный «двужирный» старинный дом, на полу расстелены пестрые тканные половики, в горницах – обстановка 19-го века, все так, как было тогда, в дореволюционные времена, как будто мы перенеслись на столетие назад и хозяева просто вышли куда-то ненадолго.
Галина Федоровна родилась здесь, в Лядинах, всю жизнь проработала в Котласе (учительницей русского языка и литературы), на пенсии вернулась в родное село, в родной дом. Здесь все было по-старому, и она решила сделать в доме музей. Поработать, конечно, пришлось немало – разыскала в хоздворе старинные вещи, все вымыла, вычистила, расставила по местам, достала из сундуков бабушкино девичье приданое, пролежавшее там почти 100 лет, отстирала, отгладила. Галина Федоровна знает деревенскую жизнь по собственному опыту, в детстве ее всему научила бабушка. Некоторые предметы из ее музея мы узнаем – в нашей маленькой коллекции в Унежме есть точно такие же. А вот и наши «весы», один к одному.
- А что взвешивали на этих весах? Муку? – спрашиваем мы.
- Каких весах?
- Да вот этих – указываем на две палки, соединенные цепью.
- Какие же это весы, это коромысло, - говорит хозяйка, и подробно рассказывает, как два человека несли длинную палку на плечах, а к маленькой на цепи подвешивали ушат с водой, который мог быть довольно большого размера, так что одному не справиться.
Но самое главное даже не в коллекции и не в доме, а в том, как хозяйка, она же экскурсовод, рассказывает о нем. Она совершенно преображается, все в ней – местный северный говор, походка, манера носить платок являет перед нами прекрасный образ деревенской женщины позапрошлого века, «славутницы», как называли в здешних местах красивую работящую девушку на выданье. Перед глазами проходит жизнь нескольких поколений, семейные предания, истории любви и ненависти, счастья и горя. Все рассказано артистично, красиво, с юмором. Оказывается, хозяйка даже пишет книги. Пока их две, одна – о городе Котласе, это пособие по краеведению для школьников, вторая называется «Славутница», небольшая поэма, отрывки из нее хозяйка читает нам вслух. Это книга о бабушке Александре, чей свадебный парчовый сарафан и шелковый платок надет сейчас на уже пожилой внучке. Книгу можно купить, это история жизни девушки из богатой крестьянской семьи, пережившей раскулачивание, трудности колхозного времени, лесозаготовки, войну, волею судьбы оказавшейся с мужем-военным в Германии и в конце концов вернувшейся в свою родную деревню Лядины. Непростая судьба простой русской женщины.
Выйдя из музея, мы еще долго не можем придти в себя от обилия впечатлений. Нам еще предстоит осмотреть великолепный деревянный ансамбль на кладбище. Он состоит из двух церквей и колокольни. Шатровая Покровско-Власьевская церковь построена в 1761 году, она поражает своим размером. Ее шатер – один из самых больших среди сохранившихся шатровых сооружений Каргополья. Внутри церковь двухэтажная, внизу – зимняя Власьевская с трапезной, наверху – летняя Покровская. Вторая (Богоявленская) церковь ансамбля (1793 г.) размером поменьше, она представляет из себя «восьмерик на четверике», завершенный четырехскатной крышей с пятью главками. Эта церковь известна своим крыльцом-гульбищем в виде семигранного шатра с резными столбиками и перильцами, расписанным красным и синим цветами, с синим потолком-небом, усеянном белыми звездами. Дополняет ансамбль шатровая колокольня конца 18-го века.
Интересно что недалеко отсюда с западной стороны находилось, как и в Красной Ляге, озеро карстового происхождения, и церковный ансамбль крыльцами был ориентирован, собственно говоря, на него, а не на дорогу, как это кажется сейчас. Озеро со временем заросло, от него не осталось и следа. Этот любопытный факт стал известен благодаря исследованиям Ю.С. Ушакова.
«... А природа этой ночью не дремала. Ветер нагнал тучи, температура понизилась, но в 6 часов утра обманчиво засияло солнышко и мы, обрадовано надев шорты, взяли купальники и... дождь полил на середине пути к Лядинам. Приехав туда, мы всем телом поняли происхождение названия этого села. Я думаю, что тем самым мы внесем большой вклад в науку. Ошибочно мнение, что это название произошло от слова «лядо», что значит поле, оставленное на отдых. Мы уверены, что раньше это село называлось Ледины, от слова «лёд». Ветер дул с неимоверной силой. Руки леденели, поэтому было очень трудно рисовать» (из старого дневника).
Похоже, наша версия о происхождении названия села была правильной. Интересно, бывает ли здесь когда-нибудь солнце? Грозовая туча (не та ли самая что и двадцать лет назад?) зловеще закрыла небо и разразилась не только холодным дождем, но и раскатами грома.
«Продрожав часа полтора на знаменитом «круглом» крыльце Богоявленской церкви (церкви были закрыты и внутрь попасть не удалось), мы пошли искать место для обогрева, и последний час до автобуса провели в местном магазине около круглой жарко натопленной металлической печки, по команде поворачиваясь разными боками к огню, как шашлыки на вертеле. В этом-то магазине Аня Климова, последняя из нас, сдалась и купила, наконец, резиновые сапоги. «Позже, в конце похода, укладывая сапоги в рюкзак и с любовью поглядывая на них, она говорила, что это была самая необходимая вещь, взятая с собой» (из старого дневника).
Церкви опять были закрыты, но место обогрева нашлось в этот раз гораздо ближе - за оградой кладбища нас ждала машина.
Уезжая из Лядин, бросаю прощальный взгляд назад. Из старых амбарчиков возле дороги, запечатленных на фотографии двадцатилетней давности, остался только один, на месте других – невысокий холмик, заросший бурьяном.
Перед тем, как совсем покинуть Лядины, не могу не сказать несколько слов о здешних колодцах. Похоже, колодцы в каждой деревне каргопольской округи разные и могут составить тему для отдельного исследования. Здесь они с большим воротным колесом – вода глубоко, «сушь» все-таки. Сейчас эти колодцы вроде бы не используются, стоят просто как память прошлого – население берет воду из артезианских скважин.
Лёкшмозеро
Едем по старому Пудожскому тракту. Здесь дорога идет уже глухим лесом, пол часа кроме леса не видно ничего, но вот справа появляется чистая гладь воды – это Лёкшмозеро.
«Лёкшмозеро имеет ровную овальную форму: вдоль – тринадцать километров, поперек – четыре-пять. Прекрасна его светловодная чаша летним днем под опрокинутой над ним чашей голубых небес. Озеро лежит в золотистых песках и окаймлено ровной полоской лесов. Как у многих озер ледникового происхождения, поначалу глубина в нем нарастает медленно – несколько сот метров можно отойти от берега и все будет мелко, потом дно резко ниспадает и уходит откосом в черную глубину» (Г.П. Гунн). К этому замечательному описанию можно добавить только, что на озере нет ни единого острова.
Проезжаем село Орлово, состоящее, судя по карте, из трех деревень: Прокошинская, Илекинская и Хвалинская, потом налево мелькает отворот на Пудож, дальше снова едем берегом озера. До Морщихинской уже совсем близко, вот и она, это большое село с целой сетью улиц, несколькими магазинами, школой и почтой. Это уже территория Кенозерского национального парка, основанного в 1991 году. Здесь находится одна из контор парка, где должны засвидетельствовать свое почтение все приезжающие, здесь построены два гостевых дома и расположены несколько туристских стоянок. Найти ночлег на Лёкшмозере очень просто, помимо гостевых домов, многие жители сдают комнаты или даже целые домики.
Небольшой трехместный домик, в котором мы остановились, расположен прямо на берегу озера напротив каменной церкви Петра и Павла. В домике три окна, одно выходит на озеро, другое – к церкви, третье смотрит на деревню. Есть печка, умывальник, газовая плитка, посуда, словом, все необходимое для жизни. Здесь мы собираемся провести всего одну ночь, завтра – в Масельгу, следующий пункт нашего маршрута.
Нынешняя каменная церковь (нач. 19-го века) поставлена на месте одноименной деревянной, где в начале 17-го века служил дьячком «иерей-изограф» Иоанн, составитель жития Кирилла Челмогорского, он же – автор первой иконы, изображающей этого святого (Кирилло-Челмогорская пустынь расположена недалеко от Лёкшмозера, на небольшом озерке Монастырском). Сам Иоанн был родом именно отсюда, с Лёкшмозера, позднее был священником в Покровской церкви в Лядинах, которые мы только что покинули. «Церковь Петра и Павла стоит на берегу озера и в окружающем пространстве кажется меньше своих действительных размеров. Облик ее прост и скромен, характерный для сельских приходских храмов, выстроенных в классическом уездном стиле» (Г.П. Гунн). Церковь находится в процессе реставрации.
Дело к вечеру, контора парка уже закрыта и мы идем гулять по деревне. Надо найти дорогу на Масельгу, куда нам предстоит отправиться завтра. По дороге нас застает дождь, пережидаем его под крышей автобусной остановки, кажется, единственной на все село. Взгляд привлекает знак пешеходного перехода, расположенный напротив и очень нелепо выглядящий на грунтовой деревенской дороге, покрытой рытвинами и лужами. Дождь кончается и мы выходим за деревню, на развилку больших дорог. Ориентироваться здесь теперь просто, повсюду расставлены указатели. Налево пойдешь – в Макарьинскую пустынь попадешь, прямо пойдешь – в Масельгу попадешь, дороги направо вроде бы не наблюдается. Возвращаемся обратно в деревню, сворачиваем на боковую улицу. На одном из домов – большой самодельный транспарант: «Тили-тили-тесто, здесь живет невеста». Очевидно, назавтра здесь намечается большое веселье. Гулять больше негде, обошли все село, но спать еще не хочется. Решаем пройтись вдоль озера, мы еще не видели гостевые дома парка, наверное, они где-то на отшибе. Так и есть – гостевые дома расположены чуть в стороне. Новый дом под названием «Рыбацкая изба» уже достроен но, очевидно, еще не открыт для посетителей. Дальше – высокий подъем, поросший соснами. Здесь, на крутом берегу, большая поляна (вроде бы раньше здесь был аэродром), на ней – пара туристских стоянок со столами под навесами и местом для костра. На стоянках никого, дров поблизости тоже нет. Поляну, поросшую вереском и молодыми сосенками, медленно начинает затягивать туманом. Бродим в тумане, как в облаке, кеды моментально промокают насквозь. Все, пора идти домой.
Дома, в кроватях, устраиваем концерт. Наконец-то нам с Фросей выдался случай попеть. Володя возражает, но слабо, он уже повеселел, подобрел, эта часть путешествия, в отличие от унежемской, ему явно нравится. Вдвоем с Фросей нам петь хорошо – у обоих нет ни слуха ни голоса. Наш громкий дуэт слышно, наверное, на всю округу:
«Вот кто-то с горочки спустился…», «Ромашки спрятались…», «Вместе весело шагать по просторам…», потом переходим на военный репертуар: «На позиции девушка провожала бойца…», «Эх, дороги…», потом – на бардовский, потом снова на застольный «Ой, мороз, мороз…». Надеюсь, что у местных жителей крепкий сон.
6 августа
Утром, выйдя на улицу, видим нашего хозяина. Он стоит на крыльце своего дома (хозяева живут отдельно, в доме рядом с церковью), курит и напевает себе под нос: «На позиции девушка провожала бойца…». Да, нас все-таки слышали.
Не торопясь, готовим завтрак, Володя уходит купаться – погода опять хорошая. Возвращается, рассказывает какая замечательная здесь водичка. Решаю тоже пойти искупаться, одеваю купальник, спускаюсь к озеру, вхожу в воду. Иду. Пять минут – по щиколотку, десять минут – по щиколотку. Когда же будет хотя бы по колено? Пятнадцать минут… Становится холодно – ветер на озере все-таки есть. Вспоминаются слова Гунна из книжки: «Как у многих озер ледникового происхождения, поначалу глубина в нем нарастает медленно – несколько сот метров можно отойти от берега и все будет мелко…» Совсем замерзаю, иду обратно к берегу – окунуться так и не удалось, зато церковь с воды смотрится замечательно. Возвращаюсь домой, одеваюсь, беру фотоаппарат, опять захожу далеко в воду даже не замочив подол юбки, фотографирую.
В Морщихинской у меня тоже есть один адрес, который я хотела бы навестить. Вернее, адреса нет - здесь вообще вряд ли есть адреса в нашем понимании с названием улицы и номером дома. Дом, который я хочу найти, принадлежит моей недавней знакомой из интернета, Наташе Варшавской, автору документальной повести «Тайна архимандрита». Наташа тоже собиралась приехать сюда в отпуск, но к моменту моего отъезда из Питера еще не знала, когда именно. Вдруг она уже здесь? Полагая, что в деревне все всех знают, обращаюсь к первой встречной женщине на улице:
- Здравствуйте, вы не знаете, где здесь дом Наташи Варшавской?
- А как она выглядит?
Это вопрос, на который я не могу ответить – Наташу я никогда не видела, даже не фотографии.
- Не знаю, знаю только что она молодая и что сюда приезжает с мамой.
Женщина на секунду задумывается, потом отрицательно качает головой. Ладно, Наташу она не знает, но наверняка должна знать ее деда, имени которого я, к сожалению, не помню, но он - знаменитый на всю округу доктор, похороненный под вековой елью в бывшей Кирилло-Челмогорской пустыни. Нет, никакого доктора женщина тоже не знает. Встреча со вторым и третьим прохожим дает тот же неутешительный результат. Наташа явно живет не в этой части деревни.
Иду в контору парка, плачу за 10 дней пребывания на территории, выхожу на улицу. Навстречу идут две пожилые женщины в платочках. Попытаю счастья еще раз:
- Здравствуйте, вы не знаете, где живет…и т.д. и т.п.
Когда очередь доходит до деда, женщины сразу оживляются:
- Как же, знаем, все мы в детстве к нему бегали… Вон их дом, с голубой калиткой!
Дом хорошо виден от конторы. Голубая не только калитка, но и занавески в окнах. Подхожу поближе, вижу что занавески – это и не занавески вовсе, это просто забавно расписанные дощатые ставни, которыми забиты окна. Во всем чувствуется рука художника!
Подход к калитке зарос крапивой, на двери замок. В этом году сюда явно никто не приезжал. Жаль. Сажусь на крылечко, пишу записку, просовываю ее в щель под дверью. Может быть, Наташа еще приедет.
Описание похода 1986 года см. в разделе Второй поход по Северу.
.
.
(рассказ-воспоминание):
.
Вступление: История одной книжки или Как все началось
Первый поход (1985 г.)
.
Ленинград – Лодейное Поле – Александро-Свирский монастырь – Новинка – Пертисельга – Согинцы – Юксовичи – Заозерье – Гимрека – Щелейки – Петрозаводск – Кижи.
Второй поход (1986 г.)
.
Каргополь
- Саунино
– Лядины – Большая Шалга –
Красная Ляга
– Лёкшмозеро – Масельга –
Порженское – Кенозеро (Горбачиха,
Видягино, Тарышкино, Усть-Поча,
Филипповское) – Конёво – Бережная
Дуброва – Пустынька – Ракульское -
Кирилловское - Турчасово -
Пияла –
Верхняя Мудьюга
– Онега – Архангельск.
Третий поход (1987 г.)
Архангельск – Холмогоры – Ломоносово – Чухчерьма – Верхние Матигоры – Антониев-Сийский монастырь - Емецк – Зачачье – Ратонаволок – Березник - Заостровье (Яковлевское или Яковлевская) Виноградовского р-на - Сельцо - Тулгас – Верхняя Уфтюга – снова Архангельск – Ижма – Лявля – Конецдворье – Заостровье (Рикасово) Приморского р-на – Малые Корелы – г. Онега – д. Подпорожье (Онежского р-на) – д. Унежма – станция Унежма – Малошуйка - Нименьга - Ворзогоры
________________________
(Дополнение ко Второму походу)
________________________
Унежма-Каргополье-Кенозерье 2006
(Отчет о 20-дневной поездке по маршруту: д. Унежма, ст. Обозерская, Каргополь, Ошевенск, Красная Ляга, Лядины, Лёкшмозеро, Масельга, совершенной автором в 2006 году. Вторая часть маршрута, начиная с Каргополя, была задумана как частичное повторение Второго похода по прошествии ровно двадцати лет).