Емецк – довольно крупный поселок, родина поэта Николая Михайловича Рубцова (1936-1971). Здесь расположен его дом-музей. Краткую биографию см. на сайте http://persona.rin.ru/cgi-bin/rus/view.pl?id=32328&a=f&idr=5). Емецк был основан в 12-м веке как поселение-фактория и был одним из опорных пунктов колонизации северного края древними новгородцами. До наших дней сохранились остатки древнего городища 15-века. Однако во внешнем облике Емецка мало что сохранилось от прежнего древнего поселения, сейчас это довольно-таки безликий поселок промышленного вида. В Емецке сохранился каменный Покровский собор постройки 1673 года, довольно сильно разрушенный, в котором тогда (и похоже, сейчас) была пекарня. Напротив него недавно расположилось подворье Свято-Троицкого Антониев-Сийского монастыря, основанное здесь в 1999-м году. Есть сведения, что в Емецке была еще шатровая деревянная церковь, но от нее не осталось и следа.

Мы остановились в гостинице, так как ехать дальше было уже поздно, к тому же мы хотели взглянуть на деревянную церковь в селе Зачачье неподалеку.

Гостиница (не помню ее название, но возможно, она называлась «Южная» - это имя было почему-то очень популярно среди гостиниц на Севере) – представляла собой деревянное двухэтажное здание в виде коробки. Оно было окружено какими-то хлипкими строительными лесами, то ли для покраски, то ли для проведения мелкого ремонта. Наша комната была на втором этаже в самом конце коридора, в ней было душно и уходя мы оставили окно открытым (о том, почему я упоминаю здесь эти незначительные детали, станет ясно дальше).

В этот день мы планировали посетить деревню Зачачье, поэтому сразу пошли на автовокзал узнавать, как туда доехать. На автовокзале мы разговорились с пожилым дежурным, который обещал после смены отвезти нас на своей моторке, и сказал придти в 11 часов вечера. Мы пришли, но увы – нашего смертельно пьяного дежурного, храпящего на скамейке, не могла уже разбудить даже пушка. Тогда мы поймали попутную легковушку и в пол двенадцатого ночи были в Зачачье.

Никольскую церковь в с. Зачачье (17-18 вв., перестроена в 1909 году) поистине можно назвать многострадальной. Изначально она была шатровая. Шатер стоял на высоком восьмерике, но в середине 18-го века был спален молнией. При восстановлении церковь увенчали граненым кубом – шатры были нынче не в моде, и церковь получила несколько странные, угловатые очертания.  К началу 20-го века старая церковь сильно обветшала, ее разобрали и выстроили заново из нового леса, полностью повторив формы предыдущей. Работы проводились под наблюдением археологической комиссии и губернского архитектора Каретникова, руководил строительством житель села плотник Петр Космынин. Казалось бы, все было сделано качественно, правильно и грамотно, плотницкие работы выполнены изумительно – церковь и сейчас, по прошествии более чем ста лет, выглядит новой. Но что-то смущает - то ли эта «новизна», то ли геометрически строгая правильность линий и тщательно обтесанных бревен, то ли в начале 20-го века уже были потеряны древние секреты, которые знали в веке 17-м… Запомним этот пример – почти через 100 лет, в 2004 году, этот необычный и спорный прием «реставрации» будет повторен в другом северном селе –Конецдворье, о котором речь пойдет ниже.

Итак, обойдя несколько раз вокруг церкви и так и не придя к единому решению о правильности или неправильности реставрационного подхода, мы решили, что время позднее и пора двигаться в обратный путь, к горячему чаю и мягким матрасам, которые ждали нас в гостинице. 

Было ясно, что общественного транспорта в это время суток нет и быть не может, поэтому выход один – опять ловить попутку. Для этого надо было выйти на шоссе по проселочной дороге, которая делала большой крюк, огибая только что вспаханное поле. Свете пришла в голову гениальная идея срезать путь, пройдя напрямик. Сказано – сделано, и мы двинулись по целине. Идти было трудно, свежая земля была на удивление рыхлой  и ноги проваливались в нее, как в болото. Аня шла босиком, чтобы не запачкать новенькие кеды, купленные специально к этому походу. Порядком проплутав в темноте мы, наконец, вышли к шоссе.

Было пол второго ночи и попутные машины не останавливались на наши отчаянные размахивания руками. Наконец нам повезло – возле нас остановился дальнобойщик, ехавший из Херсона в Архангельск, и обаятельный молодой шофер гостеприимно распахнул дверцу кабины. С песнями мы домчались до своей гостиницы и уже радовались в предвкушении чая и отдыха (прогулка по полю порядком утомила нас), но тут нас ждало новое разочарование. Дверь была заперта!!!

Что делать? Стучать и пытаться разбудить дежурную? Но это означало только нарваться на грубость и вовсе не означало того, что нас пустят – советские гостиницы не отличались (да и сейчас не отличаются) гостеприимством. И тут мы вспомнили о строительных лесах. К их верхнему ярусу, который был как раз на уровне окон второго этажа, вела приставная лестницы-стремянка, и забраться по ней не представляло никакого труда. Но дальше вдоль фасада шли только узкие прогибающиеся под ногами доски, не прибитые, а просто положенные на вертикальные стойки без всякого ограждения. Доски угрожающе скрипели под ногами и, казалось, вот-вот проломятся. Установка лесов явно не была закончена. Мы решили ползти на четвереньках – так казалось безопаснее, все-таки не две, а четыре опоры. Все окна второго этажа, к счастью, были уже темными и только одно, в самом конце перед нашим, последним, окном было ярко освещено. Мы надеялись проползти мимо незамеченными, но предательская доска вдруг громко затрещала под моими ногами и девушка в комнате, читающая книжку лежа в кровати, вдруг подняла голову и на ее лице отразился застывший ужас. «Сейчас закричит и разбудит всех в гостинице» – мелькнула мысль, и я в отчаянии прижала палец к губам, умоляя ее не шуметь. Успокоенная тем, что в окне показался не бородатый мужик с топором, а ее ровесница, девушка подошла к окну и нам удалось объяснить ей, что мы не воры и не бандиты, а лишь пытаемся вернуться в свой законный оплаченный номер. Потом мы благополучно проникли в свою комнату через открытое окно и остаток ночи прошел спокойно.

11 июля.

В этом день планировался переезд в Березник с остановкой в селе Ратонаволок. Плохо выспавшиеся после вчерашних ночных приключений, мы долго провозились со сборами и опоздали на автобус, поэтому снова пришлось ловить попутку.

Ратонаволок – красивая деревня на берегу реки, где, как мы знали, были две деревянные шатровые церкви первой половины 18-го века. То, что мы увидели, было жутко. Одна церковь (Петропавловская) еще стояла, хоть и сильно покосившись, а от второй (Никольской) остались только руины – завалившийся набок осевший четверик с восьмериком и груда досок от рухнувшего шатра. Церковь упала, очевидно, совсем недавно, и ее еще не успели разобрать на дрова. Рядом стояла третья, каменная, церковь, тоже в руинах, с провалившейся крышей, полностью лишенная прежней высокой звонницы.

Петропавловская церковь в с. Ратонаволок

.

Руины

А вот как выглядел ансамбль раньше. (Фото из книги С.С. Подъяпольского "По Сухоне и Северной Двине". М., Искусство, 1969 г.)

Нам стало не по себе от этой картины, и мы решили ехать обратно, попутно купив парного молока и свежего хлеба. В этот день нам явно не везло – мы опять опоздали на автобус. Попуток, способных вместить нас троих с вещами, тоже не попадалось, и мы решили разделиться, поймав поочередно три грузовика и договорившись встретиться в Березнике на автостанции. На первой машине поехала я с вещами, на второй – Аня, на третьей – Света. Мой водитель оказался разговорчивым молодым человеком и два часа дороги прошли незаметно. В пути Анина машина обогнала нас, но мы быстро наверстали упущенное, со свистом обогнав «соперника». В Березнике водитель высадил меня на автостанции, не взяв никакой платы, что было обычным делом тогда на севере, и так как два других грузовика еще не прибыли, мы вместе пообедали в столовой по соседству.

Наконец все собрались и пошли устраиваться в гостиницу – на другой день предстоял последний перегон до заветного Заостровья.

Делать в Березнике оказалось решительно нечего, и после небольшой прогулки по местному «Бродвею» мы вернулись в номер, легли на кровати и устроили импровизированный концерт. Аня изображала трубу, а Света балалайку. С улицы наш концерт услышал милиционер, вежливо постучался к нам в дверь и спросил, нет ли у нас коменданта. Мы сказали, что комендант в шкафу, после чего милиционер как-то странно посмотрел на нас и, пятясь задом, удалился.

Вечером к нам в комнату подселили женщину с ребенком, весело поболтав с которым мы стали укладываться спать. Простыни были сырыми, серыми и не свежими, как будто их забыли постирать после предыдущих постояльцев, и мы расстелили свои спальники на одеяла.

Продолжение

1   2   3   4   5   6   7   8   9   10