Володя давно ждет нас на улице, он успел уже прогуляться по набережной и обнаружить там памятник А.А. Баранову, первому правителю российских колоний на Аляске. Оказывается, он родился здесь, в Каргополе.
Хочется зайти еще в действующую церковь Иоанна Предтечи, но сегодня уже нет времени – нужно успеть в частный дом-музей Шевелевых – потомственных каргопольских мастеров, издавна занимающихся изготовлением глиняной игрушки. Улица Гагарина, д. 30. Музей этот создан недавно, в 2003 году.
Приведу здесь фрагмент с официального сайта города Каргополя www.kargopol.ru:
«Сам род Шевелевых, гончаров и игрушечников не менее чем в пяти поколениях, происходит из деревни Токарево, располагавшейся в нескольких верстах от Каргополя по Пудожскому тракту. Эти земли, известные, как Каргопольская сушь, издавна были известны залежами глины, и именно здесь, в деревнях Гринево, Токарево (ныне уже не существующих), в Печниково крестьяне занимались гончарным промыслом. Из Гринева были родом известные мастера Иван Васильевич Дружинин и Ульяна Ивановна Бабкина. Их игрушки, как и работы Семена Рябова, Сергея Дружинина, также хранятся в шевелевской частной коллекции, которая собирается уже на протяжении тридцати пяти лет, так что посетитель может увидеть и сравнить почерк разных мастеров, в том числе и девятерых Шевелевых: Дмитрия Васильевича, Клавдии Петровны, Александра и Николая Петровичей, Валентина Дмитриевича и его жены Анны Федоровны, Ольги Валентиновны, Владимира Дмитриевича и Елизаветы Владимировны.
Здесь - история семьи в фотографиях, некоторые семейные реликвии, каждая из которых хранит память о прошлой жизни. Экспонирована также традиционная посуда, слепленная на ручном гончарном круге, покрытая свинцовой поливой или обваренная в "солодяге" - специальной мучной болтушке, колоритная игрушка, сделанная руками хозяев - и вы незаметно входите в мир народного искусства, так что уже самим хочется взяться за каргопольскую глину. Это можно сделать вместе с мастерами в помещении для мастер-классов.» (конец цитаты).
Стучимся в дом. К нам выходит хозяин, он же – организатор музея и экскурсовод - Владимир Дмитриевич Шевелев, начинается экскурсия. Владимир Дмитриевич рассказывает об истории своего рода, богато иллюстрированной фотографиями, развешенными на стенах, о собранной им коллекции (в ней, как ясно из приведенного выше текста, не только игрушки, выполненные руками рода Шевелевых, но и других известных каргопольских мастеров, в том числе знаменитой Ульяны Ивановны Бабкиной).
Но в музее выставлена не только глиняная игрушка – здесь и тканые половики, и изделия из бересты, и работы каргопольских кузнецов и гончаров, живописные полотна. Именно гончары, кстати, и являются истинными родоначальниками игрушки – делали ее для души, в те немногие свободные минуты, когда можно было позволить себе чуть-чуть развлечься и, может быть, опять почувствовать себя детьми. Здесь можно познакомиться также с различными технологиями изготовления игрушки, способами ее раскраски, обжига. Здесь проводятся мастер-классы, на которые могут придти все желающие и своими руками попробовать вылепить из глины забавных мужиков со щуками, баб с коромыслами, «полканов», зверюшек, птиц. Здесь мы узнаем, что в настоящее время в Каргополе существует как минимум три различных направления в технологии и художественной трактовке глиняной игрушки. Один из них продолжает старый завод каргопольской народной игрушки, другой – новый центр народных ремесел «Берегиня» и третий – семья Шевелевых.
Заканчивается экскурсия в магазине, где продают сувениры, в основном из бересты. На развитие музея нужны деньги. Пивная кружка из бересты? Разве можно в бересте держать воду? Оказывается, не только можно, но и нужно. Без воды береста рассыхается. Чтобы изделия дольше хранились, их смазывают подсолнечным маслом – цвет от этого они не меняет, но приобретают мягкость и приятный матовый блеск. Покупаем сувениры, выходим из дома. Во дворе замечаем несколько ульев, над которыми вьются пчелы. Хозяин дома – не только научный сотрудник, мастер глиняной игрушки и экскурсовод, он еще держит пасеку. Спрашиваем, можно ли купить меда. Его пока мало, сезон только начался, но можно попробовать. На свет появляется внушительных размеров ведерко, зачерпываем ложкой прозрачный ароматный мед. Вкуснятина, такого меда не купишь на рынке!
Семь часов вечера. Фрося хочет идти домой, но у меня в Каргополе есть мемориальный адрес, который я должна навестить – ул. Онежская, д. 26. Дом, где мы жили 20 лет назад. Решаем разделиться. Фрося идет домой, забрав тяжелые сумки с покупками, Володя – на автостанцию узнавать расписание автобусов на завтра, я – на Онежскую улицу.
«Явившись в местную гостиницу «Каргополочка», мы были ужасно разочарованы, так как мест там, как всегда, не оказалось (на этот раз гостиница была занята ансамблем народной песни, приехавшим сюда на гастроли). Но нам дали адрес: ул. Онежская, 26. Мол, там живет бабушка, которая сдает комнаты. Мы заявились к старушке в 12 часов ночи и стали стучать в окна. Через некоторое время к нам вышел молодой парень, которого мы, видимо, подняли с постели (он оказался тоже туристом). Он разбудил хозяйку, которая стала добродушно ворчать, что уже ночь на дворе, но предложила нам чаю, дала чистое постельное белье, и мы сразу почувствовали себя спокойно и уютно. Старушка эта, Лидия Алексеевна, оказалась настоящей «туристской мамой» и у нее останавливались все, приезжающие в Каргополь, знакомились, расставались, чтобы встретиться потом случайно где-нибудь на пустынной лесной дороге...» (из старого дневника).
Вот и знакомая улица, я узнаю ее. Отсюда хорошо видны зеленые купола Благовещенской церкви (1692 г.), что на старой торговой площади, недалеко от Онеги. Угловой дом – 28, значит, следующий мой. Сердце замирает. А вдруг жива еще та замечательная бабушка, Лидия Алексеевна, которая была нам (и не только нам) «туристской мамой», заботливой, гостеприимной, кипятила чай, угощала пирогами, будила по утрам, давала советы, с интересом расспрашивала о том, куда ездили, что видели. Вот и дом. Он совсем не изменился, даже цвет тот же. Вот и окна нашей комнаты! Возле дома на улице сложена груда досок – похоже, собираются ремонтировать крышу.
Стучу в дверь, на порог выходит пожилая женщина, но это не наша хозяйка.
- Здравствуйте, мы останавливались в этом доме 20 лет назад.
- Не только вы одни. Сюда часто заходят, спрашивают. Лидия Алексеевна Проничева давно умерла, мы купили этот дом 18 лет назад.
- А-а.. А кто-нибудь из родственников у нее остался? – спрашиваю просто так, потому что не знаю, что сказать.
- Нет, у нее была дочка, да тоже недавно умерла. Да вы о ней, может, слышали – Нина Николаевна Проничева, учительница, известный человек в Каргополе. Недавно вышли две ее книги, одна из них – «Журавлиный край», в магазинах продается, вторую не помню.
«Журавлиный край»… Да, книгу с таким названием я купила сегодня в сувенирной лавке. Оказывается, это дочь нашей хозяйки…
Благодарю женщину и ухожу. Рассеянно бреду по улице, торопиться не хочется. Почему-то становится грустно, Каргополь словно опустел. Мимо проезжает девчонка на велосипеде, на багажнике – ведро с водой, вода выплескивается на дорогу. Купола Благовещенской церкви блестят вдалеке.
Достаю фотоаппарат и вспоминаю, что на карте осталось мало места. Да, надо же записать СД, и сделать это надо сегодня, больше не будет времени. Вспоминаю, что возле почты видела табличку «Компьютерные услуги». Время 8 часов вечера, иду к почте почти без всякой надежды. Но вдруг? Вот и дверь с табличкой, только что она была открыта, но сейчас молодой человек в кожаной куртке закрывает ее на ключ.
- Компьютерный центр уже закрыт? – задаю глупый вопрос.
- Давно закрыт, я из другой конторы.
Облом. Что же делать? Какая-то неопределенная мысль вертится в голове. Новая гостиница «Каргополь»… Рекламой о ней последние пол года забит весь интернет. Гостиница дорогая, построена по евростандарту, нам она не по карману. По евростандарту… Значит, там должен быть интернет. Должен быть компьютер, и там я смогу переписать свои фотографии. Ура!
Гостиница «Каргополь» совсем недалеко. Смешное нелепое здание, явно диссонирующее с окружающей застройкой. Двухэтажная коробка, обшитая вагонкой яркого, режущего глаз цвета. Может быть, внутри лучше?
Внутри лучше. Но ни компьютера, ни интернета у них нет. Вам нужно переписать на СД фотографии? Так сходите в дом Беляевых! Где это? На улице Сергеева, последний дом справа у реки, там спросите, его все знают. Не поздно ли? Нет, думаю что не поздно. Только вы не пугайтесь, хозяин – инвалид, он не встает с постели.
Иду обратно, туда, откуда пришла, улица Сергеева – недалеко от Онежской. Вот и дом у реки.
На крыльце женщина с веником подметает пол.
- Здравствуйте, мне сказали, что здесь можно воспользоваться компьютером.
- Проходите. Лена, это к вам!
На крыльце появляется другая женщина, она в инвалидной коляске.
- Проходите в комнату, Сергей там.
Прохожу, с опаской оглядываясь, нет ли грязных следов. Пол в комнате только что вымыт. В углу - вожделенный компьютер, рядом лазерный принтер, сканер, другие знакомые вещи. То ли это жилая комната, то ли офис. В комнате никого нет. Вдруг за компьютером у окна с видом на Онегу вижу кровать, на ней лежит человек. Это, наверное, хозяин дома, Сергей Алексеевич Беляев.
- Здравствуйте, мне бы записать СД и послать письмо по электронной почте.
- Пожалуйста. Давайте диск!
Лезу в сумку и вдруг понимаю, что СД остался в другой сумке, в той, которую забрала домой Фрося.
- Ничего, СД найдется, – говорит хозяин.
Переписываем фотографии. Это займет какое-то время, фотографий много. Пока идет процесс, разговариваем. Дом этот старый, раньше принадлежал богатому каргопольскому купцу, Сергей купил его после пожара, восстановил. Интерьеры воссоздать не удалось, слишком дорого. Очень трудно было добиться от строителей, чтобы в доме не было ни одного порога. Эта проблема мне знакома, на работе часто приходится иметь дело с нормами и стандартами для людей в инвалидных колясках. В России ей придают еще мало внимания. Отопление в доме центральное, хорошо бы восстановить печные трубы на крыше, как раньше, но денег пока нет. Есть несколько старых фотографий дома, хотите посмотреть? Конечно хочу. Удивляюсь объему работы, которую удалось проделать – дом после пожара выглядел совсем развалюхой, долго стоял пустой. Сейчас здесь и офис, и жилье, и клуб по интересам. Поражаюсь разносторонним знаниям хозяина. Когда-то он увлекался программированием, но сейчас этим уже не занимается. Хотя у него есть сайт в интернете – это официальный сайт города Каргополя, тот самый, которым я так часто пользовалась при подготовке к походу. Сергей в совершенстве знает историю края, он и этнограф, и искусствовед, и менеджер, у него самый большой в городе компьютерный офис, здесь же – типография. Он, очевидно, не только мозг, но и душа местного общества. Телефон на столе у хозяина постоянно звонит, в комнату заходят какие-то люди, что-то печатают на принтере, обсуждают деловые проблемы, советуются. Вспоминаю газету «Онега», которую мы читали в Унежме. Там была статья, посвященная 860-летию со дня основания Каргополя, в ней упоминалось о том, что человек, не встающий с постели, имени которого я тогда не запомнила, устраивает у себя в доме шашечные турниры, на которые съезжаются игроки со всей округи. Теперь я знаю, о ком шла речь.
- А я читала о вас в газете!
- Ну, мало ли чего пишут. Но в шашки я действительно играю, и турниры были, - смущается Сергей.
Женщина в инвалидной коляске, которая встретила меня на крыльце – жена Сергея. Она тоже работает в офисе, помогает мужу, ведет дом. Хотя есть, конечно, и другие помощники. В доме необыкновенно приятная, теплая обстановка, кажется, что всем людям, работающим или просто бывающим здесь, по-домашнему уютно и хорошо.
В комнату заходит кто-то еще.
- А, и вы тоже здесь? – говорит вошедший.
Оглядываюсь. Это Владимир Дмитриевич Шевелев, хозяин музея, где мы были сегодня. Очевидно, гости собираются на огонек.
Фотографии записаны, письмо отправлено, нужно уходить, хотя в глубине души жалею об этом. Прощаюсь с хозяевами. Лена, жена Сергея, провожает до крыльца.
- У вас здесь настоящий культурный центр города, - говорю я.
- Да, в некотором роде, - отвечает она.
Иду домой в прекрасном настроении. Сегодняшний вечер был самым приятным впечатлением в Каргополе. Город больше не кажется пустым.
4 августа. Ошевенск
Автобус на Ошевенское – в 7.20 утра, обратно – в 19.20, день будет длинным.
Подъем в 5 часов утра, до автостанции далеко. Мы с Фросей нервничаем – Володя слишком долго копается. Уходим без него, говорим «Догоняй».
Утро свежее, кутаемся в воротник куртки. Прохожих на улицах нет, машин тоже. В руках – карта города, купленная мною вчера в гостинице «Каргополь» с обозначенной на ней автостанцией, так, на всякий случай. Заблудиться в Каргополе трудно – все улицы параллельны друг другу. Но, оказывается, не все. В какой-то момент понимаю, что не знаю, куда идти, местность выглядит не так, как на карте. «Нам туда!» - говорит Фрося. «Нет, туда!» - показываю в противоположную сторону. Лучше было дождаться Володю, он точно знает, куда идти – шел вчера домой с автостанции. У закрытого магазина стоят двое мужчин, спрашиваем направление. Оказывается, мы ушли далеко в сторону, надо поворачивать обратно. Фрося была права, я, очевидно, не выспалась. Время уже 7 часов, до автобуса осталось 20 минут. Ускоряем шаг, идти еще далеко. 7.10, идти еще далеко. Кажется, повторяется ситуация двадцати лет назад – тогда мы тоже опоздали на автобус в Ошевенское и вместо этого поехали в Красную Лягу. Не попасть туда второй раз было бы очень обидно.
Но вот и автостанция. «Где вас носит!» - раздраженно спрашивает Володя. Он давно уже здесь, но очередь в кассу почему-то не занял. Встаем в очередь, за нами моментально вырастает хвост. Очередь двигается необычайно медленно. Что там кассирша, спит, что ли? Заглядываю через плечо стоящих впереди людей. У кассирши – несколько списков, все на разные автобусы. Она медленно достает нужный список, медленно рассматривает его, медленно выбирает нужное место, шариковой ручкой медленно записывает на бумажку что-то очень длинное.
- Есть кто-нибудь на Лёкшморезро? – кричит она из кассового окошка. Очередь молчит, все хотят на Ошевенское.
Автобус на Лёкшмозеро уже стоит в ожидании пассажиров. Он уходит в то же время, что и наш. Откуда-то сзади подходит женщина, наклоняется к окошечку, ей на Лёкшмозеро. Опять задержка. Наконец подходит наш черед. Купить билет на трех человек занимает как минимум пять минут. Наш автобус давно уже должен был уйти. Но он ждет. Ждет, пока кассирша не торопясь обслужит всех пассажиров. Похоже, люди в Каргополе никогда никуда не спешат.
Наконец едем. До Ошевенского – часа полтора-два. Все места заняты, но стоячих пассажиров пока нет. Люди в основном местные, в платочках, с сумками, котомками, ведрами. В хвосте сидят четыре молодые девушки, похоже, тоже туристы. За окном туман, сквозь него постепенно начинает просачиваться солнышко. Может быть, с погодой нам повезет. Хорошо бы, нам ведь торчать на улице как минимум 10 часов. На остановках заходят новые пассажиры, они уже стоят, свободных мест нет.
Проезжаем редкие деревни. Избы добротные, сложенные из толстых бревен, наличники резные, белые, кое-где встречаются расписные карнизы. Вокруг леса, поля. Воды здесь мало – это так называемая «каргопольская сушь». Первая вода на пути – в селе Река, там же – каменная церковь, построенная по типовому проекту К.А. Тона. Церковь выглядит грустно, штукатурка обвалилась, окна заколочены, сквозь доски шатра колокольни просвечивает небо.
- Далеко до Ошевенского? – спрашиваю у женщины, сидящей напротив.
- Где-то около часа.
- А что сейчас в монастыре?
- Не знаю, кажется живет там кто-то, наверное монах.
Александро-Ошевенский монастырь находится чуть в стороне от села, на окраине. Он первым встречает приезжающих в Ошевенское. Собственно Ошевенское (на карте этого названия нет вообще) – общее название для нескольких деревень, расположенных друг за другом: Погост, Ширяиха и Низ, чуть дальше – Халуй и Гарь. Просим водителя высадить нас у монастыря.
Впереди – широкое поле, судя по времени мы почти у цели. Всматриваюсь в горизонт, вдалеке вижу два деревянных шатра – это, наверное, церковь в селе Погост. А вот и монастырь, он уже совсем близко, прямо по курсу автобуса, просто его не было видно из бокового окна.
Выходим. Автобус, обдавая нас клубами пыли, мчится дальше. Мы одни на дороге. С погодой нам действительно повезло, ласково светит солнышко, мы начинаем постепенно избавляться от курток, свитеров, платков, больше уже не нужных. Вот и монастырские ворота. Но идти туда пока рано, нужно перекурить – если монастырь действующий, курить там будет нельзя. Садимся на бревнышки перед входом, достаем сильно потрепанную книжку Г.П. Гунна «Каргополье-Онега» из «желтой серии», ту самую многострадальную книжку, которая прошла с нами «огонь и воду» 20 лет назад и вот уже второй раз совершает путешествие вокруг земного шара.
Фрося читает вслух:
«Александро-Ошевенский монастырь – единственный из сохранившихся в Каргопольской округе. Основан он иноком Александром Ошевенем в XV веке. Александр был крестьянским сыном, уроженцем белозерских приделов – с Вещозера, вблизи озера Воже. В юношеском возрасте он принял пострижение в Кирилло-Белозерском монастыре. По совету своего отца, переселившегося в каргопольские земли, пришел на реку Чурьюгу и здесь в сорока четырех верстах от города устроил пустынь на месте дикого леса. Уже и в то время, в XV веке, земли эти были отнюдь не безлюдны, принадлежали они новгородской боярыне Настасье. Эта боярыня выдала Никифору, отцу Александра, грамоту на заселение слободы и на владение окрестными угодьями. По всей видимости, предприимчивым богатым крестьянам, какими были отец и родственники Александра, представлялось не лишним иметь в своей слободе монастырь «на помин души». Но когда Александр постриг двух своих племянников, на него озлобились братья и отобрали своих детей. Житие дает портрет святого: был он среднего роста, лицом сух, борода небольшая, но густая, взор ясный и веселый, сам скромный и молчаливый, он страдал от тяжелой болезни и сравнительно рано умер.
Александровской обители не суждено было стать большим монастырем. Монастырь был деревянным (таким он изображен на «палатном письме» иконы Александра Ошевенского XVII века), неоднократно истреблялся пожарами. Каменные строения относятся к XVIII-XIX векам.»
За спиной раздаются шаги. Оглядываемся – из ворот выходит молодой человек с небольшим рюкзачком за спиной, одетый вовсе не по-монашески. Встаем, здороваемся, пытаемся завязать разговор, расспросить про монастырь. Молодой человек явно не склонен к общению. Удается узнать только, что он – тот самый монах или послушник, который живет здесь и по мере сил и средств пытается восстанавливать разрушенную святыню. Один.
- Мне пора на автобус, - говорит он и уходит.
Мы еще немножко сидим на бревнах, потом заходим в ворота. Это «Святые ворота с примыкающим к ним настоятельским корпусом, построенные в провинциальном ампирном стиле». Впереди – прямоугольный в плане монастырский двор, густо заросший высокой травой, обнесенный каменной стеной, местами сильно разрушенной, с башенками по углам. Прямо перед нами – деревянный крест с иконой на нем, это уже явно новшество. Слева – старинное мраморное надгробие, перед ним деревянный ящичек со свечками. Дальше – высокая поленница из толстых березовых чурок.
Настоятельский корпус сильно разрушен, грустно глядит во двор пустыми проемами окон. Напротив него – Успенский собор 1707 года постройки. Когда-то он был двухэтажный (Успенская церковь вверху и Сретенская внизу), но сейчас крыша и перекрытия полностью провалились, являя собой печальные руины. Собор сложен из белого каргопольского камня, каждый камень – разной формы и величины, что, несомненно, сильно усложнит его воссоздание. Считается, что здесь под спудом покоятся мощи Александра Ошевенского. С запада к собору примыкает высокая колокольня, деревянная куполообразная кровля ее совсем разрушена. Наиболее хорошо сохранившееся здание на территории – белый одноэтажный (с мансардой) келейный корпус с высокой металлической крышей.
В желтой книжке, изданной в 1974 году, Г.П. Гунн восхищался деревянной надкладезной часовенкой, которая была «необыкновенно хороша». От часовенки не осталось и следа. Колодец, правда, существует, но совсем новый, хотя, может быть, поставленный на том же месте.
Также не осталось следа от яблоневого сада и деревянного здания, видного за оградой на старой фотографии, приведенной в вышеупомянутой книге. Место, где оно стояло, легко найти – прямоугольный фундамент, заросший бурьяном, со следами пожара и грудой полуобгорелых бревен. Однако несколько деревянных построек - очевидно монашеских келий, все же сохранилось, хотя и в сильно разрушенном виде. В одной из них под старыми обоями мы нашли обрывки газеты «Свет» 1895 года, издаваемой в Санкт-Петербурге на Гороховой улице. Напоминают о былых годах и древние лиственницы, ровными рядами посаженные вдоль каменных стен, да кусты одичавшей черной смородины и малины.
Нас разморило на солнышке, Володя с Фросей разлеглись на травке и задремали – торопиться нам некуда, до автобуса еще 8 часов. Слышно, как вдали останавливается машина, через несколько минут в ворота заходят новые посетители – солидная группа людей среднего возраста. Это тоже туристы, приехали из Архангельска. Бегло осмотрев монастырь, они уезжают, а я бужу моих спутников и мы направляемся дальше. При выходе из ворот замечаю деревянный ящик с прорезью для пожертвований на реставрацию монастыря. Достаю из кошелька бумажку в 100 рублей и пытаюсь просунуть в прорезь, но щель слишком мала. Это обстоятельство меня несколько удивляет – что, не могли прорезать пошире, по размеру купюр? Приходится сложить бумажку вдоль пополам. Позже, уже в городе, узнаю от знакомого священника, что это специально так сделано – оказывается, бомжи научились с завидной ловкостью вытаскивать деньги из ящиков для пожертвований с помощью обыкновенной проволоки.
Описание похода 1986 года см. в разделе Второй поход по Северу.
.
.
(рассказ-воспоминание):
.
Вступление: История одной книжки или Как все началось
Первый поход (1985 г.)
.
Ленинград – Лодейное Поле – Александро-Свирский монастырь – Новинка – Пертисельга – Согинцы – Юксовичи – Заозерье – Гимрека – Щелейки – Петрозаводск – Кижи.
Второй поход (1986 г.)
.
Каргополь
- Саунино
– Лядины – Большая Шалга –
Красная Ляга
– Лёкшмозеро – Масельга –
Порженское – Кенозеро (Горбачиха,
Видягино, Тарышкино, Усть-Поча,
Филипповское) – Конёво – Бережная
Дуброва – Пустынька – Ракульское -
Кирилловское - Турчасово -
Пияла –
Верхняя Мудьюга
– Онега – Архангельск.
Третий поход (1987 г.)
Архангельск – Холмогоры – Ломоносово – Чухчерьма – Верхние Матигоры – Антониев-Сийский монастырь - Емецк – Зачачье – Ратонаволок – Березник - Заостровье (Яковлевское или Яковлевская) Виноградовского р-на - Сельцо - Тулгас – Верхняя Уфтюга – снова Архангельск – Ижма – Лявля – Конецдворье – Заостровье (Рикасово) Приморского р-на – Малые Корелы – г. Онега – д. Подпорожье (Онежского р-на) – д. Унежма – станция Унежма – Малошуйка - Нименьга - Ворзогоры
________________________
(Дополнение ко Второму походу)
________________________
Унежма-Каргополье-Кенозерье 2006
(Отчет о 20-дневной поездке по маршруту: д. Унежма, ст. Обозерская, Каргополь, Ошевенск, Красная Ляга, Лядины, Лёкшмозеро, Масельга, совершенной автором в 2006 году. Вторая часть маршрута, начиная с Каргополя, была задумана как частичное повторение Второго похода по прошествии ровно двадцати лет).